Стихотворения

Часы и дни, пространство и движенье –
Всё отнято, булыжником на дно.
Но зреет в глубине души освобожденье,
Которого на воле не было дано.
Нет! Воскресенья мёртвых я не чаю,
Возможно, мне придётся здесь истлеть.
Но за решёткой я не отвечаю
За то, что происходит на земле.

Солнце на стебельке

Быть или не быть? В тюрьме по-другому, Гамлет!
Жить иль не жить? Это «тройка» решит за тебя.
Выводят меня на прогулку. Воздух!
Я пью его, но не прибавляется сил.
Меня стерегут глухие, безглазые стены,
И только тень на дне колодца-двора.
Но стоп! Я вижу весеннее чудо –
У ног моих живое жёлтое солнце.
Мохнатое, крохотное солнце на стебельке.
Можно его осторожно потрогать: мягко!
Можно, нагнувшись, его понюхать: пахнет!
Упрямый росток раздвинул щёлку в асфальте,
Расцвёл одуванчик в тюремной пустыне двора,
Солдатик глядит на часы: время.
И снова уводит меня в камеру: служба.
Но я уже не такая, какая раньше была.
Пусть голос друзей сюда не доходит,
Пусть стены по-прежнему глухи и немы,
Но в памяти светится одуванчик,
Живое, мохнатое солнце на стебельке.
Уж если росток мог одолеть камень,
То неужели правда слабее ростка?!
Хотелось бы полюбоваться,
Как тройка скачет большаком,
Но двое третьего боятся
И разговоры шёпотком.
Те ж, кто в санях и на запятках
Кричат, как встарь: «Пади, пади!»
Не то вожжой ожгут лопатки
Или оглоблей по груди,
Уже кого-то смяли сани...
Он страшно вскрикнул и затих.
Что шевелишь, ямщик, усами?
Не много ль задавил своих?

Когда вымерзает душа

Когда-то, когда-то, когда-то
Были и мы молодыми.
Стоим мы у вахты, лохматые,
От инея все седые.
И пара белого струи
Бьют у нас из ноздрей,
Как у закованных в сбрую
Загнанных лошадей.
Воздух нам горло режет,
Он острым стал, как стекло.
Одна у нас только надежда:
В зону, в барак, в тепло.
И вдруг нам приказ – не во сне ли? –
За зоной могилу копать,
В бараке скончалась Анеля
За номером сто тридцать пять.
Стоим мы, как истуканы.
Добил нас этот приказ.
И наш бригадир Татьяна
Сказала за всех за нас:
– «Анелю мы все уважали,
Хорошая девка была.
Не думали, не гадали,
Чтоб так она нас подвела.
Земля ведь окаменела,
Бей её ломом и вой!
Пусть девка бы потерпела
И померла бы весной».
Вы скажете: это не люди,
Подонки, двуногий скот.
Многие нас осудят,
Но верю, что кто-то поймёт.
Мы были других не хуже,
Жестокость в себе глуша,
Но, видно, бывают стужи,
Когда вымерзает душа.

Счастье