"_Изба-читальня_". У избы На новом столбике две радиотрубы. Пред сельской беднотой — на общем совещанье — Рабочий держит речь о радиовещанье, Насколько от него нам польза велика: Чем селам, деревням — с пустого языка Кормиться слухами да всякой небылицей, Тут — разговор прямой с советскою столицей! О чем? Да обо всем: как выбирать быка? Корову как кормить жмыхом да свекловицей, Чтоб два ведерка в день давала молока? Как поле засевать? Где — рожью? Где — пшеницей? Что дал "_Октябрь_" для мужика? Как наш Союз живет? Что слышно за границей? Как можно бедноте стреножить кулака? Как церковь заменить хорошею больницей?.. Кулак у церкви пред звонницей На это зрелище глядит издалека. Увидевши, что поп Лука Бежит к нему, закрывши уши, Кулак смеется: "Что? Придется бить баклуши? Шеф-то меня пока, А нынче уж тебя хватает за бока? Мужицкие — не ты, а он — спасает души? Теперь другой закон!.. Совецкая скрижаль! Ха-ха!.. Одначе, батя, жаль, Что не попал ты на начало, Когда тут радиё кричало! Вот чудеса-то каковы! Путь от Москвы до нас — ты знаешь, как он длинен? Так вот по радию — сейчас вот — из Москвы Кто говорил-то, а? Подумай! Сам Калинин! — Крестьяне! — говорил Калинин из трубы. — Приветствую!.. И все такое: Про Чимбирлена там и каменные лбы Врагов, что не хотят оставить нас в покое. Я ж думал, слушая: — Эх, если б да кабы Пришли спасители… ну, те же Чимбирлены! Нет, не дождаться нам желанной перемены Лихой теперешней судьбы! Вот эту радию с каким сравнишь ты ядом? Калинин говорит — слыхать во всей стране, А я вот не в Москве, а с мужиками рядом, Но вроде нет меня: толкаюсь в стороне! Вон середняк Пахом, гляди-ко. Мать за рукав его схватила, воет дико: "Куда ты? Господи-Христе! Там бес кричал в трубу, усевшись на шесте!" Одначе, слышь, Пахом, уже не веря в беса, Орет на мать, что та не смыслит ни бельмеса, И тянется туда… к трубе и бедноте! Новинка шефская… Влечет само собою!.. Да, времена пошли не те, Досель нам был не мед. А с этою трубою… Труба нам, батюшка, с тобою!"