Стихотворения и поэмы

Пред вами, свитки, — чада Амстердама,

Славуты, Львова, Франкфурта. Опять

Рука моя страницы ваши гладит,

И тусклый взор блуждает между строк,

В узоре букв пытаясь отыскать

Следы моей души, — из колыбели,

Взлелеявшей ее, услышать эхо

Младенческих ее тревог и дум.

Увы, мои наставники! Спокойна

Душа моя, и взор не увлажнен…

Как ни гляжу, — узнать вас не могу я;

Из ваших букв, о старцы, не глядят

На дно моей души живые очи,

Измученные очи стариков;

Ко мне оттуда не доходит шепот

Иссохших уст, бормочущих в могилах,

Мне каждая строка — жемчужин черных

Рассыпанная нить, страницы — вдовы,

А что ни буква — бедная сиротка.

Померк мой взор, и ослабел мой слух,

Иль вы истлели, вы, сыны бессмертья.

И на земле вам больше доли нет,

И тщетно я, как тать вооруженный,

Без фонаря, киркою землю рыл,

В кромешной тьме, не ведая покоя,

И день, и ночь в могилах ваших роясь,

Я все искал златых сокровищ жизни,

Их корни снизу и с боков минуя.

А между тем сокровища сверкали

Над городом, людьми, и над холмами,

И на глазах у всех плоды качали,

И шумные водили хороводы,

Морские дали пеньем оглашая,

А до меня не донеслось и эхо.

Как знать? Быть-может —

Когда я вновь, гробокопатель, выйду,

С кладбища духа в царство черной ночи,

Тебя одну с собою принеся,

Кирка, прилипшая к моим ладоням,

И с ветхой пылью на усталых пальцах, —

Быть-может, я — беспомощней, бедней,

Чем раньше был — воздену руку к ночи,

Моля ее принять меня на лоно

И ласково плащом закутать черным,

И ей скажу, смертельно утомленный:

Приди, о ночь, и темными крылами

Покрой меня:я из могил бежал,

И сердце жаждет вечного покоя!

А вы, светила ночи, братья в духе,

Наперсники моей души!

О, почему храните вы молчанье?

Ужель вам брату нечего сказать

Златых ресниц нежнейшим трепетаньем?

Быть-может, есть, — но ваш язык забыл я,

Таинственных речей не слышу ваших?

Ответьте, звезды, ибо я тоскую.

1910

Перевод О. Румера

«Так будет, — найдете вы летопись сердца…»

* * *

Так будет, — найдете вы летопись сердца

На площади пыльной,

И скажете: Жил человек прямодушный,

Усталый, бессильный.

И жил, и работал, смиренно готовый

В углу затаиться.

Встречал он без радости и без проклятья

Все, что ни случится.

Пойдет простодушно, — пути его были

Всегда не лукавы.

От малого дела не шел за великим,

Не жаждал он славы.

Незваное, поздно придет ли величье

С ликующим звоном.

Он станет, он глянет, дивяся, но тотчас

Уходит с поклоном.

Стучится ли в дверь к нему поздняя слава,

Ее не впускал он.

И наглость собачью, и заячью кротость

Равно презирал он.

Приют для души — невеликая келья

В одно лишь оконце.

В ней дух не являлся ни адского мрака,

Ни горнего солнца.

Молитву он знал, — тяжело ль становилось,

Он в келью стремился,

Склонялся к окну, трепетал и пылал он,

И тихо молился.

И длилась молитва, как дни его жизни,

Но Вышняя сила

Дала, что не надо, — в единой надежде

Отказано было.

До смерти душа не отчаялась в Боге,

Ждала утешенья,

И сердце молилось, и умерло сердце

Во время моленья.

1910

Перевод Ф. Сологуба 

ВЕТКА СКЛОНИЛАСЬ

Ветка склонилась к ограде и дремлет —

Как я — нелюдимо…

Плод пал на землю — и что мне до корня,

До ветви родимой?

Плод пал на землю, как цвет, и лишь живы

Листья с их шумом!

Гневная буря их скоро развеет

Тленом угрюмым.

Будут лишь ночи, лишь ужас, где мира

Не ведать, ни сна мне —

Где одиноко мне биться средь мрака

Главою о камни.

Буду угрюмо висеть я на ветви

Весною зеленой —

Прут омертвелый, нагой и бесплодный,

Средь цвета и звона …

1911

Пер. Ю. Балтрушайтиса

«Да будет удел ваш безмолвный…»

* * *

Да будет удел ваш безмолвный

Моим вожделенным уделом,

Вы, ткущие жизнь свою втайне,

Стыдливые словом и делом!

Молчальники, в сердце смиренном,

Как жемчуг в жемчужнице тесной,

Святую мечту вы таите,

Богатство души бессловесной.

Добру в вас, как ягодам леса,

Привольны завесы густые;

Ваш дух — словно храм заповедный,

Уста — что врата запертые.

Во сне вам не снилось, убогим,

Что всех вы вельмож благородней,

Художники умного дела,

Священники тайны Господней.

Не видел чужой соглядатай

Ни ваших торжеств, ни печали;

Задумчиво взор ваш уходит

Все в те же прозрачные дали.

И мудрая та же улыбка —

Познанья, прощенья, участья —

Всех мимоидущих встречает,

Напутствует всех без пристрастья:

Великих равно — и ничтожных,

И добрых и грешных скитальцев.

Вы тихо проходите миром,

Как-будто на кончиках пальцев.

Но бодрствует око, слух чуток,

Высокое — сердце приметит,

Всем трепетам жизни прекрасной

Биеньем согласным ответит.

Где ваша стопа ни ступала,

Там сеяли вы ненароком

Сев помыслов чистых, и вера

Поила те глыбы потоком.

Как небо лазурью исходит,

Как свежесть дубравы наводят,

Так вера из сердца струится,

Но слов ей уста не находят.

Устам заповедано слово,

Перстам — красоты сотворенье;

В безмолвие вы погрузили

Глубоких восторгов горенье.

И доли вам нет меж провидцев,

Ни места за трапезой пышной;

На стогнах следов не оставит

Нетягостный шаг и неслышный.

Из жизни псалом вы сложили:

В ней сладость и стройность в ней та же,

Вы Образа Божия в людях,

Подобья Господнего стражи.

Дыханием каждым и взором

Служа в тишине Человеку,