Стихотворения и поэмы

Как принял ты и нес бесценный дар народный.

Тебе со сценою расстаться не дано.

Ты прорастешь в века, вспоен родимым лоном.

Исполнен зрелости, как спелое зерно

Под небом благостным, на поле пробужденном.

Мы никогда в твою не постучимся дверь,

Мы больше к твоему не соберемся дому, —

Без стука в сердце мы в твое войдем теперь,

Открытое для всех, доступное любому,

Доступное, как лес, как пена вольных вод,

Как солнце; и с тобой, с мечтой о лучшей доле,

В бескрайний небосвод, в грядущее — вперед!

Всем человечеством, как в золотой гондоле!

Перевод А.Штейнберга 

С. МИХОЭЛСУ — ВЕЧНАЯ СВЕЧА У ГРОБА /Перевод В. Слуцкого/

С. МИХОЭЛСУ — ВЕЧНАЯ СВЕЧА У ГРОБА

1

Последний выход твой перед народом

Среди заснеженных руин.

Ни слова твоего, ни голоса — один

Застывший вздох под мерзлым небосводом...

Но и теперь мы слышим, как поет,

Взывая к нам, незримое движенье

Орлиных крыльев. Их вручил народ

Тебе, в ком отзвук бед его и утешенье.

Открыта сцена. Образы живой,

Забвенью не подвластной вереницей

Проходят над твоей, как прежде, яснолицей,

В сон погруженной львиной головой.

К тебе идущим нет конца,

Сюда, где ты дарил, властитель зала,

Слезой Шолом-Алейхема сердца,

Чтобы она алмазом заблистала...

2

Аншлаг. Последнее из действ. Перед тобой

Качнулись лица в скорбном гуле.

Твои герои призрачной гурьбой

Спускаются к одру в почетном карауле.

К чему теперь парик и мантия? Финал

Трагедии твоей величьем равен трону.

Ты сердцем — Лир, который обменял

На мудрость королевскую корону...

В гримерной плачут краски. Там темно.

Без лицедейства смерть, без бутафорской крови...

Лишь Гоцмах падает на полуслове —

Блуждать, не падать звездам суждено.

Они под траурные звуки

Очнутся и, тебя в сиянье облача,

Дрожащий взор опустят в муке

И в вечность гроб внесут на бархате луча.

3

На дорогом лице засыпал раны снег,

Чтоб не были они покрыты мраком ночи,

Но боль взывает сквозь недвижность мертвых век,

И скорбный крик в груди растоптанной клокочет:

“О Вечность, приглядись к кровавому клейму,

Свидетельством стою перед твоим порогом, —

Узнай, так суждено народу моему

Истерзанным брести по всем земным дорогам.

Мой крик в тебя вонзится, омрача

Покой твоей надмирности. Запомни,

Что каждая из ран, рассекшая лицо мне,

Мать и дитя спасла от палача...”

Не скроет снег следов злодейской своры,

И в миг убийства взор твой не погас;

Вздымаясь криком, боль разбитых глаз

Сквозь веки рвется, точно к небу — горы.

4

Поток прошел, и вновь поток. Скорбя,

Людская движется лавина.

Убитые встают почтить тебя,

Шесть миллионов — павшие безвинно.

Как ты почтил их, пав за них тогда