Стихотворения и поэмы

Укра́ина степной была,
но дни великие настали,
снаряды, трактора вспахали
ей лоно… И среди невзгод,
в мученьях голода, блокады,
когда пылали баррикады,
сквозь красных зим тревожный ход,
под гул отрядов капитала,
и плач, и смех, и казней стон —
«За власть Советов!» написала
она на пурпуре знамен…

А вы?.. Что делали, где были?..

Кого на муки обрекли,
над кем горюют ковыли,
кого в могилы положили
в последнем яростном бессилье
на дымных, огненных шляхах?..
…Разбой, руины, страх в очах
детей, что вы осиротили
на кровью залитых полях.

А вы готовили штыки,

грозили снова ей расправой,
когда восстало жаркой лавой:
«Быть иль не быть!..» Вы чужаки,
и в злобе сгинете неправой,
и захлебнетесь вы отравой,
что нам сулили… Пробил час!
Железный шаг раздавит вас!
Влюбленный в этот час пиита,
не буду равнодушным я,
и взрывом гневным динамита
пусть на елей иезуита
грохочет отповедь моя!

Ни думы о былом, ни боли

напрасно не терзали нас…
Лишь сердце стиснулось не раз
от прежних бедствий поневоле,
да так, что взор от боли гас!..
Но знали мы на ратном поле:
грядет к нам коммунизма час…
Мы шли вперед, не помня боле
о прошлом, — цель спаяла нас.
И словно стали мы из стали,
ведя суровый, тяжкий бой…
Свое ведь счастье и покой
давно мы под ноги втоптали…

Ах, Украина, Украина!

Да разве нам страшны угрозы,
когда сыны твои сквозь грозы
пройти готовы, воедино
сплотившись в громе и огне,
для дней твоих, для лучших дней?
И плавок ширится прибой,
и трубам нет конца и края…
Была Украина степной,
теперь она уже другая,
и лозунг «Моя хата с краю»
навек проглочен прошлой тьмой.
Вы знаете, что это так
и что мое правдиво слово.
Но вы хотите, чтобы снова
огня и «кары» ураган
обрушил горе на селян?..
Но дни не те! Сломался хлыстик…
Вы не фашист, а лишь фашистик!
Всем вашим сердцем и мечтой
вы с Клемансо и Муссолини…
Лежите трупом желто-синим
вы на промозглой мостовой…
Ваш лепет жалок про Европу —
он недостоин Конотопа.

В Стране Советов наш народ,

мы волю вырвали из крови…
Соединить лишь идиот
способен Маркса с Соловьевым
и возмущаться, в злобе рьян,
тем, что голодный люд всех стран
быть пушечным не хочет мясом, —
сознательным быть хочет классом,
и цели у него ясны.
Когда-то в омуты войны
паны нас ввергли, будто в бездны…
А вы, как поп: «То — гнев небесный…» —
гнусите свой псалом бесчестный
из горестной Галичины́…

Вы на абстракцию, на бога

хотите их свалить вину,
чтоб снова лгать… Мораль убога
и философия бедна —
такой товар не нужен нам:
в убыток… Мы поклепов гать
уже разбили… Маску скиньте.
За стиль такой вы извините,
за все эпитеты, слова, —
ведь учимся мы торговать.
Могу я даже вам для гроба
бесплатно из церабкоопа
сосновых досок переслать —
таких нигде вам не сыскать,
их не подарит вам никто…

А впрочем, нет. Срамить за что

товар народный высшей пробы?
Вы недостойны даже гроба,
он оскорбится. Ваш удел —
сырая яма… Побледнел?..
И подгибаются колени,
трясутся, словно холодец,
безвольно мышцы?.. Успокойтесь…
шучу я… Просто крови мак
застлал мне голову туманом…
Пугать я больше вас не стану —
вы перепуганы и так.

От страха стали вы руиной

уж много, много дней назад,
когда помог нам русский брат
прогнать Петлюру с Украины…
Прогнал наш брат и Смердякова
огнем орудий, бомб и слова,
хоть как тот, бедный, ни юлил…
Но что поделаешь — поплыл
в Константинополь… В добрый час,
найдем и под водою вас!