Стихотворения и поэмы

Мне кажется, что я не в зале,
а, годы и стены пройдя,
стою на Финляндском вокзале
и слушаю голос вождя.

Пространство и время нарушив,

мне голос тот в сердце проник,
и прямо на площадь, как в душу,
железный идет броневик.

Отважный, худой, бородатый —

гроза петербургских господ —
я вместе с окопным солдатом
на Зимний тащу пулемет.

Земля, как осина, дрожала,

когда наш отряд штурмовал.
Нам совесть идти приказала,
нас Ленин на это послал.

Знамена великих сражений,

пожары гражданской войны…
Как смысл человечества, Ленин
стоит на трибуне страны.

Я в грозных рядах растворяюсь,

я ветром победы дышу
и, с митинга в бой отправляясь,
восторженно шапкой машу.

Не в траурном зале музея —

меж тихих московских домов
я руки озябшие грею
у красных январских костров.

Ослепли глаза от мороза,

ослабли от туч снеговых,
и ваши, товарищи, слезы
в глазах застывают моих…

1949

103. КНИЖКА УДАРНИКА

Перебирая
под праздники
письменный стол,
книжку ударника
я между папок нашел.

Книжка ударника —

красный ударный билет
давнего времени,
незабываемых лет!

В комнате вечером

снова призывно звучат
речи на митингах,
песни ударных бригад.

Вечером в комнате

снова встают предо мной
стройка Челябинска,

Бобрики и Днепрострой.

Все общежитья,

в которых с друзьями я спал,
все те лопаты,
которыми землю копал.

Все те станки,

на которых работать пришлось,
домны и клубы,
что мне возводить довелось.

Вновь надо мною

сияют
приметы тех лет:
красные лозунги,
красные цифры побед.

И возникают

оттуда, из прожитых дней,
юные лица
моих комсомольских друзей.

А за окном

занимается, рдеет заря.
Что же, товарищи,
мы потрудились не зря!

Сооружения

наших ударных бригад
в вольных степях

и на реках привольных стоят.

…Мы, увлеченные

делом своим трудовым,
на комсомольцев теперешних
нежно глядим.

И комсомольцы

на нынешних стройках
сейчас
песни поют
и читают романы о нас.

1950

104. ЖЕНА

Красива и смела
пошедшая со мной —
ты матерью была,
и ты была женой.

Ты всё мое добро,

достоинство и честь.
Я дал тебе ребро
и всё отдам, что есть.

Как мысли и судьбе,

лопате и перу,
я отдал всё тебе,
всё от тебя беру.

Дождем меня омой,

печаль моя и смех,
корыстный подвиг мой
и мой невинный грех.

Халатик свой накинь.

Томительно ходи.
Отринь меня, отринь
и снова припади.

И снова, погодя,

неслышно, будто рысь,
нахлынь не отходя,
не уходя вернись.

Дыханием обдуй.

Возьми, как вышний бог,
мой первый поцелуй
и мой последний вздох.

Оплачь невторопях.

Мне речи не нужны —
пусть скатится на прах
слеза моей жены.

Забудь меня, забудь

по счастью своему…
А я с собою в путь
одну ее возьму.

1955

105. ПОД МОСКВОЙ