Стихотворения и поэмы

Известно, как скуп был Блок на переводы. Тем знаменательнее выбор Исаакяна. Следует заметить, что между переведенными Блоком стихотворениями армянского поэта имеется внутренняя органическая связь, обусловленная определенным кругом мотивов и настроений. Это показывает, насколько последовательным был Блок в самом отборе произведений, работая над переводами с армянских оригиналов. 30 ноября 1915 г. Блок писал И. М. Брюсовой:[58] «Очень извиняюсь, что так долго задерживаю стихи Исаакиана; это происходит не оттого, что я ими не занимаюсь; напротив, я бьюсь над ними часто, но этот прекрасный поэт невероятно труден для передачи. Пока у меня сделано вчерне около десяти стихотворений, я все недоволен переводом. Постараюсь на этих днях прислать все, что отделаю хоть приблизительно. Если вы дадите мне еще немного времени, я сделаю еще кое-что» (А. А. Блок, т. 8, с. 450). Блок над переводами из Исаакяна работал с увлечением, добиваясь максимальной близости к подлиннику. Черновые пробы Блока испещрены множеством исправлений как отдельных слов, так и целых строк и строф. Взыскательный художник не всегда удовлетворялся достигнутыми результатами. Были случаи, когда он прекращал трудиться после первой же пробы. Так было со стихотворениями «Небо — сердце мое…» и «Что ты над огнем варишь, мать?..». Бывало и так, что после неоднократных проб, чувствуя невозможность передачи того или иного стихотворения Исаакяна формами русского стиха, он отказывался от дальнейших попыток. Так было с переводом стихотворения «Я в мире — дивная тварь…». После того как Блок трижды пытался найти соответствующие оригиналу ритм и размер, он на первой пробе написал: «Непосильный труд — всех слов в этот размер не уместить. 20.XII» (Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, архив А. А. Блока).

К концу ноября 1915 г. работа Блока над переводами Исаакяна была завершена. Посылая свои переводы Брюсову, Блок 1 декабря 1915 г. писал: «Вот мой перевод тринадцати стихотворений Исаакиана. Если удастся что-нибудь дополнить или исправить, я сделаю это в корректуре, которую поэтому особенно прошу прислать. Относительно одного стихотворения у меня есть недоумение (написано на полях рукописи)… Стараясь держаться как можно ближе подлинника, я имел, однако, в виду, что рифма у Исаакиана занимает не первое место, поэтому или опускал ее, или добавлял от себя (впрочем, не часто); соблюдать аллитерации стремился, стараясь не играть ими, памятуя, что поэт — крестьянин и пандухт.

Слово „джан“ не только сохранял, но еще и от себя прибавил кое-где; очень уж хорошее слово. Обойтись без лишних слов, конечно, старался, но, к сожалению, не всегда мог обойтись без них» (А. А. Блок, т. 8, с. 450–451).

Работа Блока над переводами сопровождалась беседами с членами редакции сборника и, возможно, с некоторыми армянскими поэтами. На обложке черновиков переводов из Исаакяна есть его помета: «Сколько подстрочников, разговоров и писем было» (Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, архив А. А. Блока). Это предположение подтверждается ценным свидетельством М. А. Бекетовой, которая довольно подробно говорит о процессе работы Блока над переводами, и в частности для горьковского «Сборника армянской литературы»: «По возвращении в Петербург Александр Александрович получил очень интересный заказ от М. Горького, который собирался издавать сборники литературы всех народов, входивших в состав Русской империи. Он предложил поэтам выбрать для перевода то, что им нравится. Блок взялся переводить армянских, латышских и финских поэтов. Для этого он просил М. Горького познакомить его или с поэтами, или с другими знатоками языков избранных им народностей. У него перебывали представители четырех наций, в том числе и шведской, так как один из финнов писал по-шведски. Александр Александрович не удовлетворился одним подстрочником, он просил читать стихи вслух, чтобы запомнить их ритмы. При этом он выказал поразительную память, запомнив не только ритм, но и целые строфы стихов на совершенно незнакомых ему языках. Ему очень нравилось декламировать их нам с матерью. Переводами этими он увлекался. Все они хороши, но лучше всего удались ему переводы прекрасных стихов армянского поэта Исаакьяна. Когда вышел армянский сборник (май 1916 года), Александр Александрович получил из Москвы телеграмму от кружка армян, которые благодарили его за перевод и выражали ему свою горячую симпатию» (М. А. Бекетова. Александр Блок. Биографический очерк, изд. 2-е, Л., 1930, с. 204–205).