Стихотворения и поэмы

Чаще думать стал над очагом собрата,
Как вернуться в Картли к дому своему…
Смертной тьмой стезя обратная объята —
Сеть на той стезе расставлена ему.

Как же царь Вахтанг? Немыслим путь обратный.
Сколько бед на плечи царские легло!
Турком сад его порублен виноградный,
Кров царя — чужбина, трон его — седло.

Одинок он был в годины роковые.
О, междоусобиц черная пора!
И решил Вахтанг пойти на зов России,
На приветный зов Великого Петра.

Вспомнил тут Давид прощание в Цхинвали,
Горе — словно уголь огненный в груди…
Воины в слезах Вахтанга умоляли:
«В этот грозный час от нас не уходи!»

Пред семьей своей коленопреклоненной
Поднялся властитель, скорбен и суров:
«Петр меня зовет — славнейший царь вселенной,
Брат мой, — он поможет мне изгнать врагов.

Я вернусь. И Картли будет вновь свободной,
С наших гор сниму я черную чалму!»
С плачем перед ним склонился сонм народный,
Невозможно было возразить ему!..

Удалился царь. А за Вахтангом следом
Преданнейшие из преданных пошли.
К счастью или бедам — дальний путь неведом.
Кони пыль отчизны на копытах унесли.

Царь в пути узнал, что умер Петр Великий.
Год идет за годом, нет царя домой.
Он в Москве томится; волосы владыки
В скорби убелились снежной сединой.

И решил Давид в Москву стопы направить —
Ведь сумел в России друга он найти! —
Чтоб к надеждам Картли сноп надежд прибавить,
Чтоб помочь царю опору обрести.

Снова в пути

Легкой поступью
         Пошел он в путь далекий.
Ливень с полуночи
         Пыль к земле прибил.
Шелком устелил
         Рассвет ему дороги.
Русский друг припасом
         Путевым снабдил.

Дал корзину хлеба
         И свиного сала.
И, вздохнув, Давид
         Покинул братский дом.
По тепле очажном
         Сердце тосковало,
Шел он светлым Доном,
         Верностью влеком.

Он идет. Пред ним
         Равнина необъятна.
С небом степь слилась
         В просторах голубых.
В пятнах сентября
         Пленительный и статный
Пламенеет тигр
         Левад тополевых.

Машут ветряки.
         Белеют церкви мирно.
Но безбрежно море
         Вянущей травы.
Марево степей
         Безмолвно и обширно.
И когда ж, когда ж
         Достигнет он Москвы!

Где дряхлеют в стойлах
         Боевые кони,
Где пришлось царю
         Седины приклонить?
Где б из рук его
         Тепло принять в ладони,
Где бы с ним свои
         Раздумья разделить?..

Износил в пути
         Он лапти и одежды.
Месяцы в пути
         Прошли, как караван.
Под огнем заката
         Знаменем надежды
Строй берез бежит
         В синеющий туман.

Ни беды, ни боли
         Юность не боится.
Беспредельна степь…
         И где ж пути конец?
Перекати-полем
         Ковылями мчится
Юноша-изгнанник,
         Воин и певец.

Вступление в Москву

Ты стал, на холм поднявшись. В дымке синей
Лежал великий город наяву.
Ты отряхнул с ресниц пушистый иней,
Как пилигрим, приветствуя Москву.