Читаем Стихотворения и поэмы полностью

Стихотворения и поэмы

Ступай, бездельник: я тебя не звал!В каморке этой узкой, как пенал,Оставь меня средь книг в моем вертепеНаук: да упокоюсь тут, как в склепе.Вот там, на полке – важный Богослов;А рядом – друг природы, Философ;Политик, объясняющий мытарстваМистического тела Государства;Прилежный Летописец; а за ним —Поэт, земель волшебных пилигрим.Ужель я брошу их единым махом,Чтоб за тобой бежать, за вертопрахом?Нет, клятвенно мне обещай сперва(Когда не ветер – все твои слова),Что ты не ускользнешь через минутуК любому в лоск разряженному шуту, —Будь капитан, что выкроил нарядИз жалованья выбывших солдат,Или придворный щеголь надушенный,Кивком ответствующий на поклоны,Или судья со свитой подлипал, —Клянись, что ты не станешь за квартал,Осклабившись, вилять и суетиться,Стремясь понравиться и подольститься.Зовешь меня – так не блуди душой;А соблазнить и бросить – грех большой.О пуританин в области манер,Ты – идолопоклонник, суевер,Когда по платью ближнего встречаешьИ, как старьевщик, сразу примечаешьЦену сукна и кружев, дабы знать,На сколько дюймов шляпу приподнять.Ты первым делом выясняешь средстваЗнакомца – и надежды на наследство,Как будто замуж он тебя беретИ вдовья часть – предмет твоих забот.Помилуй! ведь не ленты и не рюшкиТы ценишь в пышнотелой потаскушке;Зачем, любитель срамной наготы,Нагую честность презираешь ты?Нужны ли добродетели камзолы?Мы в мир приходим и уходим голы.Не скинув плоти плащ, душе никакБлаженства не вкусить; Адам был нагВ раю; да и утратив рай невинный,Довольствовался шкурою звериной.Пусть грубый на плечах моих наряд —Со мной Господь и Музы говорят.Что ж! Если ты не глух к увещеваньямИ грех свой искупаешь покаяньем,Прегромко в грудь себя бия притом,Добро, я запер комнату, – идем!Но прежде шлюха средь носящих пряжкуНа шляпе, буфы и чулки в обтяжкуПризнает настоящего отцаНагулянного невзначай мальца,Скорей я вам скажу, какому франтуДано увлечь йоркширскую инфанту,Скорей, уставясь в небо, звездочетПредскажет вам на следующий год,Какие сверхъестественные модыИзмыслят лондонские сумасброды,Чем сам сумеешь ты сказать, зачем,Какая блажь, когда, куда и с кемТебя утащит, разлучив со мною.Кому пенять? я сам тому виною.Вот мы на улице. Мой дуралейСпешит к стене протиснуться скорей,Считая, видимо, за достиженьеСвободу поменять на положенье.И хоть трудней из-за моей спиныПриветствовать все встречные штаны,Он издали кивает им и машет,И дергается весь, и чуть не пляшет,Как школьник у окна, когда друзьяЗовут на волю, а уйти нельзя.Скрипач тем ниже зажимает струны,Чем выше звук; так мой повеса юный:Задравшим нос он отдает поклон,С другими же заносчив, точно СлонИль Обезьяна – при упоминаньиВраждебного нам короля Испаньи.То вдруг подскочит он и в бок толкнет:«Гляди, вон кавалер!» – «Который?» – «Тот!Божественный танцор, ей-ей!» – «Так что же?Ты с ним подпрыгивать обязан тоже?»Он смолк, пристыженный. Но тут как разЗаядлый табакур встречает нас,Да с новостями… «Сжалься, бога ради, —Шепнул я, – нос мой молит о пощаде».Увы, он не расслышал, ибо вдругКакой-то расфуфыренный индюкПривлек его вниманье. Он метнулсяК нему стремглав, расшаркался, вернулсяИ так запел: «Вот истинный знатокОтделки; каждый вырез, бант, шнурокИ весь костюм его – неподражаем,Не зря он при Дворе так уважаем». —«Он был бы и в комедии хорош.А перед кем теперь ты спину гнешь?» —«О, этот за границей обретался,В Италии манер он понабрался,В самом Париже чуть не год пробыл!» —«И что же он в Париже подцепил?» —Осведомился я. Он не ответил,Поскольку издали в окне приметилЗнакомую красотку. В тот же мигТут испарился он, а там возник.Увы, у ней уже сидели гости;Он вспыхнул, в драку сунулся со злости,Был крепко бит и выброшен за дверь;И вот – в постели мается теперь.

Перейти на страницу: