Стихотворения и поэмы

Два оленя охраняют
Драгоценную корону
На надгробном сером камне.
Поперёк зима легла.
Развороченные кроны.
Город Ровно.
Путь неровен.
Это руки Аарона.
Впереди – январь и мгла.

Впереди – двуликий Янус.

Ты пройди, а я останусь
И в двусмысленную данность
Жизни бежевой вгляжусь:
Что-то сплошь нам
Встречи с прошлым
Предстоят.

Нас водят за нос.

Лишь для виду
В двери выйду –
И рождённым окажусь.

Два оленя скачут гордо.

К сожаленью, надпись стёрта,
И корона увенчала
Изначальный, общий рок.
Плотник, пекарь иль сапожник –
Как сумел меж дел тревожных
Ты взрастить оленей нежных,
Чем стяжать корону смог?

Галаадских бег оленей

По надгробьям поколений,
Псалмопевца умиленье:
«Как олень спешит к воде –
Так, презрев Земли двуличье,
Я Твоё взыскал величье,
Сбросив имя и обличье:
Нет меня…
Но Ты – везде!..»

1989

«Господин Световидец…»

– Господин Световидец,
Моё Вам почтенье!
Разъясните, прошу: что такое Земля?

– Школа Беглого Чтенья, –

Отвечал он, крылами во тьме шевеля.

– Что ж нам делать?

Разучивать знаков значенья
На борту утопающего корабля?..

Он молчал. Задыхались от дыма поля.

– Господин Световидец!

Какие же тексты
Нас готовят читать?

Он шепнул:

– Замолчи
И раскройся, дрожа, ибо весь ты –
Текст,
Читаемый в тысячеокой ночи!..

1989

Цирк

Я в цирк вошёл. Был этот цирк необычайно странен,
В нём неумолчно смех гремел, но больше было слёз,
В нём фехтовальщик встать не мог,
       стальной рапирой ранен,
В нём навзничь клоун упадал – и умирал всерьёз.

А кто под куполом парил – был сам белей каната,

А кто плясунью обнимал – тот удалялся с ней,
А кто с пантерами играл – того ждала расплата.
И были зрителей зрачки звериных глаз страшней.

И я, войдя, не понимал, артист я или зритель,

И всё надеялся уйти – мол, не туда попал.
Но взяли за руки меня, одели в белый китель
И на арену привели – и замерла толпа.

И я узрел на лицах боль и столько мук душевных,

Что отказаться и уйти уже не стало сил.
И кто-то подал мне кувшин и прошептал: «Волшебник!
Следи, чтоб не кончался твой чудесный эликсир!»

А сотни глаз немой мольбой светились у барьера,

И медью, страхом и стеклом сверкали сотни чаш…
И тёк напиток золотой, и укреплялась вера,
И вкус бессмертья обретал таинственный мираж!..

1989

Египтянин