М. ГолодныйЯ стоял у поворотаРельс, бегущих от Арбата,Из трамвая глянул кто-тоКрасногубый и чубатый.Как лицо его похожеНа мое — сухое ныне!..Только чуточку моложе,Веселее и невинней.А трамвай — как сдунет ветром,Он качнулся, уплывая.Профиль юности бессмертнойПромелькнул в окне трамвая.Минут годы. Подойдет он —Мой двойник — к углу Арбата.Из трамвая глянет кто-тоКрасногубый и чубатый,Как и он, в костюме синем,С полевою сумкой тоже,Только чуточку невинней,Веселее и моложе.А трамвай — как сдунет ветром,Он промчится, завывая…Профиль юности бессмертнойПромелькнет в окне трамвая.На висках у нас, как искры,Блещут первые сединки,Старость нам готовит выстрелНа последнем поединке.Даже маленькие детиСтанут седы и горбаты,Но останется на светеОстановка у Арбата,Где, ни разу не померкнув,Непрестанно оживая,Профиль юности бессмертнойПромелькнет в окне трамвая!<1939>
ЦВЕТОК
Я рожден для того, чтобы старый поэтОбо мне говорил золотыми стихами,Чтобы Дафнис и Хлоя в четырнадцать летНадо мною впервые смешали дыханье,Чтоб невеста, лицо погружая в меня,Скрыла нежный румянец в минуту помолвки.Я рожден, чтоб в сиянии майского дняТрепетать в золотистых кудрях комсомолки.Одинаково вхож во дворец и в избу,Я зарей позолочен и выкупан в росах…Если смерть проезжает в стандартном гробу,Торопливая, на неуклюжих колесах,То друзья и на гроб возлагают венок, —Чтоб и в тленье мои лепестки трепетали.Тот, кто умер, в могиле не так одинокИ несчастен, покуда там пахнет цветами.Украшая постельку, где плачет дитя,И могильной ограды высокие жерди,Я рожден утешать вас, равно золотяИ восторги любви, и терзания смерти.1939