Стихотворения и поэмы

21 августа 1920

Завещание

Сергею Есенину

Города смиренный сын, у каменной постели умирающего отца,
Преклоняю колени строф, сиротеющий малый;
И Волга глубокая слез по лицу
Катится: «Господи! Железобетонную душу помилуй!»

Все, кто не пьян маслянистою лестью,

Посмотрите: уже за углом
Опадают вывесок листья,
Не мелькнут светляками реклам.

Электрической кровью не тужатся

Вены проволок в январе,
И мигают, хромают и ежатся
Под кнутами дождя фонари.

Сам видал я вчера за Таганкою,

Как под уличный выбред и вой,
Мне проржав перегудкою звонкою,
С голодухи свалился трамвай.

На бок пал и брыкался колесами,

Грыз беззубою мордой гранит;
Над дрожащими стеклами мясами
Зачинали свой пир сто щенят.

Даже щеки прекраснейшей улицы

Покрываются плесенью трав…
Эй, поэты! Кто нынче помолится
У одра городов?..

Эй, поэты! Из мощных мостовых ладоней

Всесильно выпадает крупа булыжника и не слышен стук
Молотков у ползущих на небо зданий,
— Города в будущее шаг!

Эй, поэты! Нынче поздно нам быть беспокойным!

Разве может трубою завыть воробей?!
К городам подползает деревня с окраин,
Подбоченясь трухлявой избой.

Как медведь, вся обросшая космами рощи,

Приползла из берлоги последних годин.
Что же, город, не дымишься похабщиной резче,
Вытекая зрачками разбитых окон?!

Что ж не вьешься, как прежде, в веселом кеквоке?

Люди мрут — это падают зубы из рта.
Полукругом по площади встали и воют зеваки,
Не корона ли ужаса то?

Подошла и в косынке цветущих раздолий

Обтирает с проспектов машинную вонь.
И спадает к ногам небоскреба в печали
Крыша, надетая встарь набекрень.

О проклятая! С цветами, с лучиной, с корою

И с котомкой мужицких дум!
Лучше с городом вместе умру я,
Чем деревне ключи от поэм передам.

Чтоб повеситься, рельсы петлею скручу я,

В кузов дохлых авто я залезу, как в гроб.
Что же, город, вздымаешь горней и горнее
К небесам пятерню ослабевшую труб?!

Инженеры, вы строили камни по планам!

Мы, поэты, построили душу столиц!
Так не вместе ль свалиться с безудержным стоном
У одра, где чудесный мертвец?!

Не слыхали мы с вами мужицких восстаний,

Это сбор был деревням в поход.
Вот ползут к нам в сельском звоне,
Словно псы, оголтелые полчища хат.

«Не уйти, не уйти нам от гибели!»

Подогнулись коленки Кремля!
Скоро станем безумною небылью
И прекрасным виденьем земли.

Поклянитесь же те, кто останется

И кого не сожрут натощак, —
Что навеки соленою конницей
Будут слезы стекать с ваших щек.

Два румянца я вижу на щеках бессонниц

— Умирающий город! Отец мой! Прими же мой стон!
На виске моем кровь — это первый румянец,
А второй — кирпичи упадающих стен.

12 марта 1921