Я жалею девушку Полю. Жалеюза любовь осторожную: «Чтоб не в плену б».За: «Мы мало знакомы», «не знаю», «не смею»…За ладонь, отделившую губы от губ.Вам казался он: летом — слишком двадцатилетнимосенью — рыжим, как листва на опушке,зимою ходит слишком в летнем,а весною — были веснушки.А когда он поднял автомат, — вы слышите? —когда он вышел, дерзкий, такой, как в школе,вы на фронт прислали ему платок вышитый,вышив: «Моему Коле!»У нас у всех были платки поименные, —но ведь мы не могли узнать двадцатью зимами,что когда на войну уходят безнадежно влюбленныеназад приходят любимыми.Это всё пустяки, Николай, если б не плакали.Но живые никак представить не могут:как это, когда пулеметы такали,не встать, не услышать тревогу?Белым пятном на снегу выделяться,руки не перележать и встать не силиться,не видеть, как чернильные пятна повыступали на пальцах,не обрадоваться, что веснушки сошли с лица?!Я бы всем запретил охать.Губы сжав — живи! Плакать нельзя!Не позволю в своем присутствии плохоотзываться о жизни, за которую гибли друзья.Николай!С каждым годом он будет моложе меня, заметнейпостараются годы мою беспечность стереть.Он останется слишком двадцатилетним,слишком юным, для того чтобы дальше стареть.И хотя я сам видел, как вьюжный ветер, воя,волосы рыжие на кулаки наматывал,невозможно отвыкнуть от товарища и провожатого,как нельзя отказаться от движения вместе с землею.Мы суровеем,друзьям улыбаемся сжатыми ртами,мы не пишем записочек девочкам, не поджидаем ответа..А если бы в марте, тогда, мы поменялись местами,он сейчас обо мне написал бы вот это.1940
9. ХОРОШО
Хорошо перед боем,когда верится простов то, что встретимся двое,в то, что выживем до ста,в то, что не оборветсявсё свистящим снарядом,что не тут разорвется,дальше где-нибудь, рядом.В то, что с тоненьким воемпуля кинется мимо.В то, чему перед боемверить необходимо.1942