Стихотворения и поэмы

Отлегло. Забываю.
А всё-таки грустно.
Опять кружись, как ветер в поле.
А может,
                чтобы жило искусство,
нужны на свете такие боли?
Свет мой, зачем так внезапно гаснуть?
Нехорошо так.
Как ночью в роще.
Ослепила такая ясность,
что ухожу
на память,
на ощупь.
Я, оглохший. И спящий город.
Стоим вдвоем, ни назад, ни вперед.
Я —
открыв удушливый ворот.
Он —
с открытыми ртами ворот.
Мне тяжело.
                     И если правда,
что поэзии это сродни,
то бросить стихи
                              обязательно надо, —
слишком дорого стоят они.

1961

59. «Ты музыки клубок…»

Ты музыки клубок
                                 из разноцветных ниток.
Ты — музыка во мне.
Я слушаю цвета.
Туманный, словно сон,
                                        пещерный пережиток
ты разбудила вдруг,
                                  наверно, неспроста.
Ты тень или ты свет?
Меняешься мгновенно.
Ты пересвет такой, что путаю слова.
Ты пестрота цветов и звуков,
перемена
дней и ночей моих, очерченных едва.
Остановить тебя на чем-нибудь
                                                            нет силы.
Как будто бы в костер,
                                            глядеть не устаю
на беглые огни.
                           Их дымные извивы
нельзя предугадать,
как молодость твою.
А тем и хороша. И потому загадка.
Поэтому живу на свете в полный рост.
Ты музыки земной
                                космическая прядка,
ты музыка лучей,
протянутых меж звезд.

1961

60. «Мы встретились с тобой…»

Мы встретились с тобой —
два одиночества.
Не хочется нам вспоминать
                                                  о том, что было.
Не то чтобы всё отошло и всё остыло,
нет, просто так —
                            не вспоминается, не ропщется.
Красивая ты, как никто,
другим завидная,
ты умная, всё понимаешь.
В чем-то старшая,
движеньем головы
                                   густую прядь откидывая,
идешь с работы, улыбаешься, уставшая.
Всё бы не так,
не будь другого в памяти,
или забудь другую я,
                                     или прости я.
Но ты и я
раздельно
чем-то заняты,
и ходим рядом, как Орда и Византия.
И впереди такая даль!
                                      Такая улица!
Идем, и всё благодарим себя за что-то.
Возвышенно и ново
с жизнью дружится,
как будто бы мы на земле
                                                после полета.
Когда глаза мои увиделись с твоими,
мы догадались о себе легко, открыто:
нам вместе не бывать,
не быть двоими, —
у каждого из одиночеств
                                              есть орбита.
А ты смеешься мне опять —
моя сообщница,
не хочется нам вспоминать
                                                о том, что было,
и не о том,
                     кого любил,
                                                 кого любила.
Идем, свободные, как два пути, —
два одиночества.

1963

61. МОРЕ