Стихотворения и поэмы

Часовой. Белый мрамор колонны.
Вышли призраки башен на смотр.
А вверху золотым медальоном
теплый месяц над морем плывет.

Положила любовно ладони

мне на смуглый, обветренный лоб.
Мир в малиновом мареве тонет,
льется сладкое в жилы тепло.

Теплый ветер целует колено

и украдкой щекочет плечо.
Вал у берега кроется пеной
и назад одиноко течет.

Но и крики и залпы тревожней,

и в зеленых потьмах — корабли…
Кто там крикнул: «О боже мой, боже!..» —
и склонился бессильно в пыли?

Мчится бешено конница снова,

только сухо копыта звенят…
Тяжело повернулся дредноут,
и скала захлебнулась в огнях…

Рядом ты. Белый мрамор колонны,

и спокойный «максим» — пулемет.
А вверху золотым медальоном
теплый месяц над морем плывет.

<1923>

12. «Томящий сладкий олеандр…»

Томящий сладкий олеандр,
магнолии лимонный запах…
Гранаты огненные в небе,
и мысли звездами цветут…

О, моря гул! О, моря гул!..

И шорох волн морских на пляже…
А там асфальт еще в снегу,
дыхание мороза даже.

Мы волны любим. Мы ведь сами

когда-то родились из них.
Прижмись вишневыми губами,
коснись волос моих густых!

Минуты бой, минуты бой…

Я слышу, как бегут секунды,
как звезды вижу пред собой
в твоих глазах — зарницы бунта.

Томящий сладкий олеандр,

магнолии лимонный запах…
Гранаты огненные в небе,
и мысли звездами цветут…

1923

13. «Грезятся мне эшелоны, дороги…»

Грезятся мне эшелоны, дороги,
грозы похода…
                             А ветры крылят…
То не сердце пламенеет и безумствует в тревоге,—
над вселенской бездной мчится огнеликая Земля…

Мы замкнули грозу в телефоне,

светит миру огонь наших звезд.
Ночью возглас:
«По коням! По коням! По коням!..» —
и над шахтою знамя взвилось.
Красных крыльев полет непреклонней,
и незримый кричит паровоз…

Пусть ведут провода к небосклону, —

там, за далями, радиодни!
Мы замкнем, как грозу в телефоны,
в сеть районов стихию стихий…
Грезятся мне эшелоны, дороги,
грозы похода…
                       А ветры крылят…
То не сердце пламенеет и безумствует в тревоге, —
над вселенской бездной мчится огнеликая Земля.

1923

14. «Рвал я шиповник осенний…»

Рвал я шиповник осенний,
карие очи любил.
Вечер упал на колени,
руки твои озарил…

Черные шахты, заводы,

смены ночной голоса…
Месяц полями проходит,
в травы упала роса.

Тонкие нежные руки,

шорох осенних дождей…
Помню я холод разлуки,
горечь измены твоей.

Вот и пошел я полями;

там эшелоны вдали,
гром орудийный над нами,
зори у самой земли.

Вот и пошел я полями

в снежной колючей пыли —
там, где, гонимы ветрами,
мчат эшелоны вдали.

Где тот шиповник осенний,

очи, что я разлюбил?
Вечер упал на колени,
руки твои озарил…

1923

15. «Такой я нежный, такой тревожный…»