Стихотворения и поэмы

Небо - один из центральных символов в поэтической системе Ю. Кузнецова (88 словоупотреблений). В одном из программных стихотворений «Бывает у русского в жизни...» поэт заявляет: «Прошу у отчизны не хлеба, А воли и ясного неба.» (Невольно вспоминаются рубцовские строки: «Отчизна и воля - останься, мое божество!»). Небо для его лирического героя - это прежде всего место, где обитает Бог, ангелы и архангелы, то есть вся «небесная рать» («Тайна славян», «Былина о строке» и др.). С христианством здесь органично переплетается и славянская мифология, в которой небо связывается со счастьем, красотой и нравственной чистотой.

Символ «звезда» тоже отмечен подобным семантическим соединением; он отличается большим количеством значений по сравнению с песенной народной лирикой. С одной стороны, звезда определяет судьбу, участь лирического героя («Бывает у русского в жизни...», «Четыреста» и др.):

Весна ночной миндаль зажгла,
Суля душе звезду, Девице - страсть и зеркала,
А юноше - судьбу.

(«Четыреста»)

С другой - его талант, счастье, удачу («Заветная светит звезда...»), но выше всех в лирике Кузнецова горит звезда, олицетворяющая собой Бога (христианская традиция): «И звезда горит ясным пламенем После вечности мира сущего.» («Былина о строке»).

Солнце у поэта - не «термоядерный генератор света и тепла», не гигантская эектролампочка, а источник жизни, залог счастья и красоты, «солнце благодати». В «Голубиной книге» сказано, что «солнце красное создалось от лица божьяго, согласно с этим и сам белый свет (первоначально свет солнечных лучей, а потом уже -мир, озаряемый небесным светом = вселенная) зачался от мира божьяго, т. е. от солнца.». Двуединство: солнце-Бог -обычное явление и в мифологических системах, и в Православии (например, изображение солнца на священнических облачениях), и в поэтике Юрия Кузнецова.

Естественно, что заход солнца вызывает у него отрицательную реакцию: «Как смутны леса на закате!» («Имя»), восход - положительную: «Воздух полон богов на рассвете...» («Бой в сетях»).

Если солнце - Бог, то луна, наоборот, - источник злого, темного начала (и в мировой, и в славянской мифологии), и даже смерти: «Светит луна среди белого дня. Умер другой, а хоронят меня.» («Другой»). Луна изначально связывалась с загробным миром, и Кузнецов идет вверх от этих истоков, когда отвергает лунную символику русских народных лирических песен (счастье, красота), приближаясь к морю народной трагедии:

Открыли дверь, и от луны
Мороз прошел по коже,
Когда седая пыль войны
Легла на вдовье ложе.

(«Сапоги»)

Известно, что славяне опасались лунного света, -отраженного, а значит искаженного, «обманного». В стихотворении «Испытание зеркалом» сам дьявол открывает лирическому герою Кузнецова тайну своего зеркального обмана: «Вместо солнца ты видишь луну...»

Погодные условия, стихии,   время суток.

Главная природная оппозиция в лирике поэта традиционна: день-ночь. 113 раз в различных вариантах (мрак, тьма, тень и т.д.) употребляет Кузнецов слово «ночь». Немногим меньше - слово «день»(свет). Его поэзия в этом смысле полностью отвечает традициям славянской мифологии, в которой данная оппозиция символизирует вечную схватку «между светом и тьмой, днем и ночью... за владычество над миром.». Тьма - это «царство теней» («Сидень»); свет - счастье, мир, свет истины (в отличие от тьмы невежества), добро, красота, справедливость, откровение:

Когда подымает руки -
Мир озаряет свет.
Когда опускает руки -
Мира и света нет.

(«Пустынник»)

Стихия огня в поэзии Кузнецова - одна из самых «символоёмких»,- если можно так выразиться,- и самых противоречивых по вкладываемому в нее смыслу. С одной стороны, огонь - это смерть, нечистота, языческий обман («Дуб», «Гнилушка на ладони», «Ложные святыни»), с другой - свет, тепло, творческое начало:

По праву сторону махнул
Он белым рукавом.
Из вышины огонь дохнул
И грянул белый гром.

По леву сторону махнул
Он черным рукавом –
Из глубины огонь дохнул
И грянул черный гром.

(«Четыреста»)

Примерно такая же многофункциональность присутствует и в христианстве: огонь - Слово Божие; огонь, «попаляющий грехи» во время Причащения; неугасимый огонь в аду.