Стихотворения и поэмы

Руставели, „Жизнь Грузии“ —
       У царя в изголовье.
Каждый стих и страницу их
       Отстоял он с любовью.
И ревнителей родины
       Строй вокруг сабленосный,
Чьи надежды погублены
       Стужей ночи морозной.

Далеко залетел ты,
       Уходя от судьбины,
Стерегла тебя гибель
       И за гранью чужбины,
Догнала тебя за морем,
       Не настигши в отчизне,
В вечный мрак унесла тебя,
       Вырвав с корнем из жизни.

Не успел переплыть он
       Каспийского моря…
Мир душе потерявшего
       Путь в безбрежном просторе!
Сердце бьет, словно мельница,
       Стонут шлюзы предсердий.
Что ж, укроюсь на мельнице,
       Позабуду о смерти.

И, быть может, там дружеское
       Встречу сердце горячее.
Судьбы Грузии, с тружеником
       Севши рядом, оплачу я…» —
Так Давид над последней
       Вахтанга обителью
Говорит —
       И земле предает покровителя.

Печали Давида

Надо в горестях окрепнуть,

Словно каменный утес.

Шота Руставели

Ввысь устремляясь, как пламя свечи,
Плакал Давид в астраханской ночи.
В сердце твоем, как огонь горячи,
Дум об отчизне кипели ключи.

В дом наш чья зависть вражду заронила?
Жертвы ее — на чужбине могилы.
Слезы ты лил над могилою милой,
Землю печаль твоя испепелила.

Горе! Отчизна тобою утеряна!
Стонет под злыми цепами теперь она.
Стали там жатвою слезы собратьев,—
В горсть не собрать их, в снопы не связать их,

И облегла тебя степь несказанная, —
Где в ней скитанья твои неустанные?
Только на севере — в трауре всё еще —
Пели станки, по-грузински глаголющие, —

«Иамбико» в стуке друкарни старинное.
Пламенем дружеского камина
Озарено семилетье пустынное.
Длинною ночью тоскуют грузины.

Нет у тебя ни семьи, ни возлюбленной.
Путь твой в Москву или в отчие горы?
Рухнул грузинский трон наш, погубленный
В скорбную пору смут и раздора.

Мельничий жернов на Мтквари гудит,
В мельнице старец с внуком сидит:
Может, в ночи пастухи постучатся,
Буря с Гомбор им вослед прилетит,

Слезы на веках их — пересоленные,
Шкура овечья да меч обнаженный,
Горло омочат водою студеною,
Речь поведут о земле разоренной.

«Горе! — там вдовы несчастные вопят.—
Угнано стадо, и двор наш разграблен!»
Беженцев в горы старуха торопит,
Вместо клюки опираясь на саблю.

«Горе нам! Как устоим под лавинами?
Камень и в гору догонит бегущего.
Остановись же и меч наточи на нем
Именем отчего духа могучего…»

Вспыхнула в буре сомнений неистовых
Мысль о бессмертии солнечным блеском,
Жернов седой прогремел свою исповедь,
Чтобы вкушал спокойно ты хлеб свой.

И обуздать поспешил ты желания,
Путь ты избрал к полуночной столице;
Может быть, книгу создашь ты в скитании,
Выстроишь храм и в нем будешь молиться.

Давид Гурамишвили поселяется на Украине