Стихотворения и поэмы

Но покуда совершится
Изреченное судьбою,
Ты обязан повиниться,
Как преступник, предо мною“.

Царь сказал: „Побойся бога,
Быть судьей моим тебе ли?
Не кичись, что стран ты много
Захватить сумел доселе!

Нет, моих страданий повесть
Пред тобой я не открою.
Будет собственная совесть
Мне единственным судьею.

Не спрошу, зачем я брошен,
Словно вор, в твою темницу…
„Почему ты, коршун, — коршун?“ —
Разве спрашивают птицу?“

Рассердился хан надменный.
С ханом спорить так не смели.
По его указу пленный
Очутился в подземелье.

И закрылась дверь со стуком,
И царя отчизны нашей,
Предавая тяжким мукам,
Окружили крепкой стражей.

26

И решили басурмане
Испытать его терпенье,
Применяя в наказанье
Нестерпимые мученья.

Словно коршун голубицу,
Хан терзал царево тело
И никак не мог напиться
Кровью дивного картвела.

Как-то раз, упав в избытке
Беспримерной этой муки,
Царь томился после пытки,
На полу раскинув руки.

Кое-как собравшись с силой,
Он поднялся на колени,
И воскликнул он, унылый,
Зарыдав в изнеможенье:

„Боже, — он рыдал, — страданья
Суждены мне в жизни трудной,
Пусть же эти испытанья
Не зачтутся в день мой судный.

Не хочу, чтоб эти муки
Были мне во искупленье,
Но спаси друзей в разлуке
Ради этого мученья!

Распят был твой сын единый,
И за нас погиб он тоже.
Дай и мне своей кончиной
Отстоять отчизну, боже!“

27

Вдруг лучи во тьме блеснули,
Дверь, скрипя, открылась в сени
И в темницу проскользнули
Две таинственные тени.

Два пришельца осторожных
Поклонились страстотерпцу,
И, узнав друзей надежных,
Бедный царь прижал их к сердцу.

„Царь, — пришельцы прошептали,—
Всё готово! Дверь открыта!
Сила денег тверже стали,
Подкуп — лучшая защита.

Но не медли ни мгновенья,
Береги минуты эти:
Больше нет тебе спасенья —
Казнь свершится на рассвете“.

И сказал им царь: „Доколе
Мне твердить одно и то же?
Неужели здесь, в неволе,
Изменю себе я, боже?

Нет, страна моя прекрасна!
Мой побег грозит войною.
Не согласен я! Напрасно
Вы пришли, друзья, за мною!“

Как пришельцы ни просили,
Не склонился царь к моленьям…
Ах, какое сердце в силе
Так бороться с искушеньем!

28

И настало утро казни.
Плачьте, плачьте, иверийцы!
Без волненья, без боязни
Вышел царь наш из темницы.

Уж толпа зевак бежала —
Басурман к потехам падок!
Сам визир, трудясь немало,
Наводил вокруг порядок.

Рядом с ним палач огромный,
Засучив рукав кафтана,
Грубый, жилистый и злобный,
Ждал несчастной жертвы хана.

Приведенный из темницы,
Встал меж ними царь печальный
И, подняв свои ресницы,
Кинул в небо взгляд прощальный.

И обвел он скорбным взглядом
Площадь, полную волненья,
И палач, стоявший рядом,
Вызвал в сердце омерзенье.