Стихотворения и поэмы

И долго, превратясь в безмолвное вниманье,
Прислушивались мы, когда их рокотанье
             Умолкнет с отзывом громов.
Мы слушали, томясь приятным ожиданьем,
И вдруг, поражена невольным содроганьем,
             Россия мрачная в слезах
Высоко над главой поэзии печальной
Возносит не венок… но факел погребальный,
             И Пушкин — труп, и Пушкин — прах!..
Он прах!.. Довольно! Прах, и прах непробудимый!
Угас и навсегда, мильонами любимый,
             Державы северной Боян!
Он новые приял, нетленные одежды
И к небу воспарил под радугой надежды,
             Рассея вечности туман!

5

Гимн смерти

             Совершилось! Дивный гений!
             Совершилось: славный муж
             Незабвенных песнопений
             Отлетел в страну видений,
             С лона жизни в царство душ!

             Пир унылый и последний
             Он окончил на земле,
             Но, бесчувственный и бледный,
             Носит он венок победный
             На возвышенном челе.

             О, взгляните, как свободно
             Это гордое чело!
             Как оно в толпе народной
             Величаво, благородно,
             Будто жизнью расцвело.

             Если гибельным размахом
             Беспощадная коса
             Незнакомого со страхом
             Уравнять умела с прахом,—
             То узрел он небеса!

             Там, под сению святого,
             Милосердного творца,
             Без печального покрова
             Встретят жителя земного,
             Знаменитого певца.

             И благое провиденье
             Слово мира изречет,
             И небесное прощенье,
             Как земли благословенье,
             На главу его сойдет.

Тогда, как дух бесплотный, величавый,
Он будет жить бессумрачною славой;
             Увидит яркий, светлый день,
И пробежит неугасимым оком
Мильон миров в покое их глубоком
             Его торжественная тень!
       И окружит ее над облаками
       Теней, давно прославленных веками,
             Необозримый легион:
       Петрарка, Тасс, Шенье — добыча казни…
       И руку ей с улыбкою приязни
             Подаст задумчивый Байрон.
И между тем, когда в России изумленной
Оплакали тебя и старец и младой
И совершили долг последний и священный,
Предав тебя земле холодной и немой,
И, бледная, в слезах, в печали безотрадной,
Поэзия грустит над урною твоей,—
Неведомый поэт, но юный, славы жадный,
О Пушкин, преклонил колено перед ней!
Душистые венки великие поэты
Готовят для нее, второй Анакреон,
Но верю я — и мой в волнах суровой Леты
С рождением его не будет поглощен:
На пепле золотом угаснувшей кометы
Несмелою рукой он с чувством положен!

Утешение

Над лирою твоей разбитою, но славной
Зажглася и горит прекрасная заря!
Она облечена порфирою державной
             Великодушного царя.

2 марта 1837

96. <Отрывок из письма к А. П. Лозовскому>

Вот тебе, Александр, живая картина моего настоящего положения: