Стихотворения и поэмы. Рассказы. Борислав смеется

Страшитесь вы той огненной стихии,
Когда из всех сердец, как божий гром,
Вдруг грянет правда и слова живые
Оковы мира сокрушат огнем?
Боитесь вы, что, кровью налитые,
Затопят волны ваш священный дом,
Что уничтожат вихри огневые
Движенья мысли в бешенстве слепом?
Не бойтесь! Не грозит пучина крови
Ни истине, ни правде, ни добру, —
Они· вздохнут вольней, родившись внове.
Не бойтесь! Только ветхую кору
Разрушит буря, чтобы: жизнь живая
Мужала и росла, преград не зная.

‹1880›

* * *

Кусок железа с неизменной силой,
Другом кусок железа привлекает,
Но эту силу не покой бескрылый,
Лишь неустанный опыт укрепляет,
А если ржавчиной его покрыло,
В бездействии всю мощь оно теряет, —
Так сердце, ржавчиной тоски унылой
Покрытое, само себя съедает.
Лишь труд стирает ржавчину густую,
Живую жизнь вдыхает в грудь пустую,
Родник иссохший может возродить.
Лишь труд упорный силы укрепляет,
Лишь труд вселенную перерождает,
В труде лишь, для труда лишь стоит жить!

‹1880›

СИКСТИНСКАЯ МАДОННА

Кто смел сказать, что не богиня ты?
Где тот безбожник, что без сладкой дрожи
Глядит в твое лицо, не потревожа,
Не тронув сердца блеском красоты?
Да, ты богиня! С райской розой схожа,
О, погляди с чудесной высоты!
Вот я, что к небу не взносил мечты
О боге — пред тобой склоняюсь тоже.
В богах и духах можно сомневаться,
И сказкой могут рай и ад казаться,
Твоя ж краса — не в сказке, не во сне!
Настанет час, когда весь свет покинет
Богов и духов, лишь тебя, богиня,
Чтить будет вечно — здесь, на полотне.

‹1881›

* * *

Довольно! Долго мы слова слагали
В блестящий строй, струящийся рекою,
И, как червя красивой чешуею,
Боль жгучую и слезы укрывали!
Суровый врач идет! И не пора ли
Гнилые струпья твердою рукою
Вскрыть, не стыдясь и не кривя душою,
Чтоб чистыми, здоровыми мы стали.
Пора сказать: людская возмужала
Порода, от игрушек отреклась,
Свое призванье славное познала;
Метель неистовая унялась,
Пора метаний юности пропала,
Пора трудов разумных началась.

‹11 апреля 1880›

ИЗ ЦИКЛА «ТЮРЕМНЫЕ СОНЕТЫ»

* * *

Со дом печали, плача, воздыханья,
Гнездо болезни, горести и муки!
Сюда вошедший, стисну зубы, руки,
Останови и мысли и желанья!
Бурьян здесь вырывают, как ведется,
Но в то же время новый засевают;
Параграфами правду отмеряют,
Но выше меры здесь неправда льется.
Основы стерегут здесь, но готовы
Презреть и мысль и чувство — все основы.
Здесь вспоминаешь строки итальянца;
Вам, что, попавши в западню, хотели
Найти в ней некий смысл и даже цели,
Дант говорит: «Lasciale ogni speranza»[6]

‹10 сентября 1889›

* * *