Стихотворения и поэмы в 2-х т. Т. I

Здесь пахнет сыростью, грибами
И застывающей смолой,
И, точно коврик кружевной,
Лежит меж черными корнями
Мох — серебристо-голубой.

Как высоки большие ели!
Как недоступны небеса,
Как осторожны голоса —
Здесь даже краски не посмели
Обжечь осенние леса.

И только в глубине ложбины,
Одна, в безмолвии лесном,
Сквозь темно-серый бурелом
Узорчатая ветвь рябины
Пурпурным светится огнем.

[1947]

«Уже сошел с лица полдневный жар…» [88]

Уже сошел с лица полдневный жар,
Уже открылся вечер предо мною,
Уже струится серебристый пар
По волосам — кудрявой сединою.

От сердца, как от тополя, легла
На землю тень с таким очарованьем,
Что от ее прохладного крыла
Повеяло — уже ночным дыханьем.

Все стало призрачным и голубым —
Поля и серая в полях дорога,
И медленно встающий нежный дым
Над темною излучиною лога.

Я в этом мире странном отражен,
Пленен его прозрачной немотою,
И я уже не я, я новый, — он —
Стою, один, пред правдою ночною.

[1939,1940]

«С таким печальным восклицаньем…» [89]

С таким печальным восклицаньем
Усталый поезд отошел,
Что стал вокзал — воспоминаньем,
Пронзительным очарованьем
Того, что я на миг обрел.

Стучат колеса так тревожно,
Так жизнь покоится в тени,
С такою лаской осторожной,
Неповторимой, невозможной
Горят вокзальные огни,

Что я стою обезоружен,
Смотрю, как будто сам не свой,
На нежную дугу жемчужин
На персях ночи голубой.

[1947]

«Пурпурное зарево медленно гаснет…» [90]

Пурпурное зарево медленно гаснет.
Над самой землею горит золотистая нить.
В сереющем поле кузнечики звонко и страстно
Стараются шелест ночной заглушить.

Но с каждым мгновеньем все шире, все глуше
Томительный шорох и шепот встревоженных снов,
И скоро до самого сердца он будет разрушен
Наш видимый мир — о, до самых основ.

И только вверху, над печальной землею,
Над душами тех, кто тоскует и плачет в тени,
Огромные звезды лазурные очи откроют,
Но нашей земли не увидят они.

[1947]

«Когда весна хрустальными перстами…» [91]

Когда весна хрустальными перстами
Ласкает посеревшие снега
И с крыш капель — все звонче и упрямей
Тяжелые роняет жемчуга,

И запахом, и одурью навоза
Весь воздух пьян, и вновь земля
Из-под темно-лиловых лап мороза
Освобождает влажные поля,

И в серый покосившийся скворечник
Опять жильцы вернулись на постой,
И лес звенит такою тягой вешней,
Таким сиянием, такой весной,

Что только бы дышать — не надышаться,
Что только б слушать, как лучится свет,
Как вместе с светом начинает излучаться
Все то, чему названья даже нет.

[1947,1948]

«Утомительный зной не остыл…» [92]