Стихотворения, не включавшиеся в авторские сборники

Я об этом не стану жалеть:

Нет предела для вечных стремлений.

Я иду! Я готов умереть,

Я страданьем купил это право,

И не мне, умирая, скорбеть

О душе, о искусстве, о славе.

25 июля 1897

«Мы гордо людей презираем…»

Мы гордо людей презираем,

Нам законом — наши желанья,

И мы бесконечно страдаем,

Но в гордости любим страданья.

И если святые порывы

Пробудят в сердце участье,

Мы вдруг безмерно счастливы

И стыдимся этого счастья.

13 августа 1897

«Твои стихи — как луч случайный…»

К. Бальмонту

Твои стихи — как луч случайный

Над вечной бездной темноты.

И вот — мучительною тайной

Во мгле заискрились цветы.

Покорны властному сиянью,

Горят и зыблются они,

И вдаль уходят легкой тканью,

Сплетая краски и огни…

Но дрогнет ветер, налетая,

Узоры взвеет и порвет,

И тот же луч, дрожа и тая,

Бессильно в бездну упадет.

20 ноября 1897

ВЕСЕННЯЯ ПОЭМА

1

И серое небо, и проволок сети,

Саней ускользающий бег;

И вдруг предо мной в электрическом свете

Вуаль, словно искристый снег.

И взор промелькнул утомленной загадкой,

Я видел, и вот его нет.

Мгновение тайны так странно, так кратко,

— Но здесь он, он в сердце — ответ!

2

И томлюсь я с тех пор,

Невозможно мне жить.

Тот мучительный взор

Не могу я забыть.

Я и жду, и молю,

И брожу, как в бреду,

Эту душу твою

Я нигде не найду.

Электрический свет,

Тихий шелест саней,

И бессильный ответ

С вечной думой о ней.

3

Она предо мною прошла, как земная,

В сиянии яркого дня,

И, легкой улыбкой свой взор оттеняя,

Взглянула она на меня.

Шумели извозчики, бегали дети,

Я слышал раскатистый смех…

О, серое небо, о, проволок сети,

О, тающий, тающий снег,

29 ноября 1897

ВСТУПЛЕНИЯ К ПОЭМЕ «АТЛАНТИДА»

I

Муза в измятом венке, богиня, забытая миром!

Я один из немногих, кто верен прежним кумирам;

В храме оставленном есть несказанная прелесть, — и ныне

Я приношу фимиам к алтарю забытой святыни.

Словно поблеклые листья под дерзкой ласкою ветра,

Робко трепещут слова в дыхании древнего метра,

Словно путницы-сестры, уставши на долгой дороге,

Рифма склоняется к рифме в стыдливо смутной тревоге,

Что-то странное дышит в звуках античных гармоний —

Это месяц зажегся на бледно-ночном небосклоне.

Месяц! Мой друг неизменный! В твоем томительном свете

Тихо катилися ночи и прошлых, далеких столетий.

То, что для нас погасло, что взято безмолвной могилой,

То для тебя когда-то юным и родственным было.

Февраль 1897

II

О, двойственность природы и искусства!

Весь зримый мир — последнее звено

Преемственных бессильных отражений.

И лишь мечта ведет нас в мир иной,

В мир Истины, где сущности видений.

Но и мечта покорна праху: ей

Приходится носить одежду праха.

Постичь ее вне формы мы не можем…

1897

ОТРЫВОК

Небо — серое от туч,

Камни — серые от влаги,

Утомленно виснут флаги,

День не нужен и тягуч.

Грустный час воспоминаний!

Их без слов встречаю я

В тихой музыке дождя,

В дальнем матовом тумане.

Слышу смутные слова,

Угадать не смею лица.

Жизнь — открытая гробница

Властной волею волхва.

Апрель 1898

ПИФИЯ

Волны приходят, и волны уходят,

Стелются пеной на берег отлогий;

По морю тени туманные бродят;

Чайки летят и кричат, как в тревоге.

Шум приближенья и хор отдаленный.

Горе! Былое — как светлая сказка!

Статуи, золото, стены, колонны!

Давит виски мне святая повязка.

Вот они входят, — упрямые лица:

Нет, не могу я! Пустите! Довольно!

— Тщетно бороться, безумная жрица,

Ты их рабыня… Как стыдно и больно.

Запах пьянит, меня пряной отравой,

Вырвались звуки из пропасти синей…

Смертные, — прочь! поклоняйтесь мне! Слава!

В сонм олимпийцев вступаю богиней.

2 мая 1898

ПОЛНОЛУНИЕ

Мы волны морские, мы дышим луной,

Но утром не скажем о тайне ночной,

И день не узнает, как трепетный сон

Полночным призывом, заклятьем смущен.

И, вздрогнув, встаем мы в венце из огней,

И бьемся и рвемся из мира теней,

И к небу взлетаем, мятежно сплетясь,

И жаждем порвать беспредельную связь,—

Но, берег найдя, у его рубежа

Мы вдруг умираем, в истоме дрожа,

Без сил угасаем и дышим луной…

Нет! солнце не знает о тайне ночной.

21 мая 1898

ВСТРЕЧА

Еще мы чужие в мгновенье при встрече,

Лепечем банально ненужные речи,

Не смеем спросить, не хотим отвечать,

Но души успели друг друга узнать

И взором единым (но полным печали!)

О всем расспросили, на все отвечали.

Шепнули упреки с минутной мольбой

И снова беседу ведут меж собой.

И что в той беседе горит и таится,

Рассудку о том никогда не приснится,

Но этот безмолвный святой разговор…

Душа его помнит и знает с тех пор!

1 июня 1898

«Ветер уныло летает над палубой…»

Ветер уныло летает над палубой,

По морю пенятся белые гребни,

Ветер уносится далее с жалобой,

С просьбой мучительной, тихой, последней.

Ветер, родной мой, задумчивый, северный!

Верно, ты знаешь и южные земли.

Дышат там пальмы вершиною веерной,

Скоку газелей оазис там внемлет.

Ветер, лети туда горестным вестником,

Выбери путь и верней и короче.

Всем там скажи: уведен я кудесником,

С милого полдня плыву я к полночи…

15 июля 1898

СЕСТРЕ

Прости меня, сестра, я много виноват:

Я просмотрел твой взор, молительно скользнувший,

И этот скорбный взор, в мгновеньях потонувший,