Стихотворения. Поэмы

Царица Тамара

Конец предисловью —

и вылетит повесть,
навстречу — другая
рывками, броском,
как этот курьерский
исхлестанный поезд
ветрами, ночами,
каленым песком.

Кавказ предо мною —

ни много ни мало,
до облачной вылинявшей кисеи
под небо любая гора поднимала
крутые, огромные плечи свои.
Мне снова мерещатся —
   скалы, руины,
оскалы ущелий…
   — Послушай, гора,
она наступает —
   твоей героини
царицы Тамары ночная пора.

Красивая баба —

   недаром про эти
любовные козни,
   монисты до пят,
глазастые под нос бормочут поэты,
туристы с российской равнины хрипят.
Начну по порядку —
   за Пушкиным сразу,
гремя и впадая в лирический бред,
поет про Тамару,
   разносит заразу
второй по ранжиру российский поэт.

Рыданий хватает по горло —

   однако
другая за Лермонтовым с рывка
огнем налетает строка Пастернака,
тяжелая, ломаная строка.

Царица Тамара —

   мечтаний причал,
и вот, грохоча и грубя,
Владимир Владимирович зарычал,
за груди беря тебя.

Так и я бы по традиции,

забулдыга,
   поэт, простак,
мог бы тоже потрудиться
и стихами и просто так.

Делу час, а потехе время:

я бы, млея,
   как пень, стоял
в этом затхлом тумане гарема,
в тьме ковров
и в пуху одеял.

Пел бы песни и неустанно

о Тамаре и о горах
Над долинами Дагестана
рассыпался б и в пух и в прах.

Небывалая поза,

   бравада,
я дорвался б —
доелся б до рук…

Но царица теперь старовата —

я молчу… не люблю старух.

3

Вагонный быт

А поезд качается дальше и дальше,

ночь заметает следы,
направо — гор голубые залежи,
налево — залежь воды.

Длинное утро,

вечер долог,
на ночь подъем крутой,
сосед по купе — инженер-геолог —
мутной оброс бородой.

Сутки,

   вторые сутки,
      третьи —
ночь глубока и густа,
стонем и фыркаем:
   — Ох уж эти
курьерские поезда!

И снова — лежим на спине, как малютки,

надоест — лежим на боку…
Но вот инженер на пятые сутки
кричит:
   — Подъезжаем, Баку!

4