За кормою вода густая —солона она, зелена,неожиданно вырастая,на дыбы поднялась она,и, качаясь, идут валыот Бакудо Махач-Калы.Мы теперь не поем, не спорим —мы водою увлечены;ходят волны Каспийским моремнебывалой величины.А потом —затихают воды —ночь каспийская,мертвая зыбь;знаменуя красу природы,звезды высыпали, как сыпь;от Махач-Калыдо Бакулуны плавают на боку.Я стою себе, успокоясь,я насмешливо щурю глаз —мне Каспийское море по пояс,нипочем…Уверяю вас.Нас не так на земле качало,нас мотало кругом во мгле —качка в море берет начало,а бесчинствует на земле.Нас качало в казачьих седлах,только стыла по жилам кровь,мы любили девчонок подлых —нас укачивала любовь.Водка, что ли, еще?И водка —спирт горячий, зеленый, злой;нас качало в пирушках вот как —с боку на боки с ног долой…Только звезды летят картечью,говорят мне… — Иди, усни…Дом, качаясь, идет навстречу,сам качаешься, черт возьми…Стынет сольдевятого потана протравленной коже спины,и качает меня работалучше спиртаи лучше войны.Что мне море?Какое деломне до этойзеленой беды?Соль тяжелого, сбитого теласолонее морской воды.Что мне (спрашиваю я), еслинаши зубыкак пена белы —и качаются наши песниот Бакудо Махач-Калы.
1930
Каспийское море — Волга
Апшеронский полуостров
Путевые стихи
Д. А. Левоневскому
1ВступлениеЯ думал, что чашки бараньего жируразносит по саклям восточный транжир…Молчанье. Мечети стоят по ранжиру,волнуемы ветром, висят паранджи.Ковров размазня. В лиловых халатах,в узорных шальварах, в козловых туфлях,один за другим азиаты, как в латах.И звезды висят наподобие блях…Но главное — жены… Сокрыты от взора.Лежат и не лезут, сопя, на рожон,питают детишек; домашняя ссора —одно развлеченье потеющих жен.Таким представлялсявонючий и пестрыйвосточный балет,расписной кабачок,и, врезанный в небо, жестянкою остройзвенел полумесяц — священный значок.Тяжелые губыупали на лица,и брови — лиловые эти мазки…Я выехал вечером —пела столица,состав откачнулся, стуча, от Москвы.2