Стихотворения. Поэмы

Когда в сёлах пустеет,
Смолкнут песни селян
И седой забелеет
Над болотом туман,
Из лесов тихомолком
По полям волк за волком
Отправляются все на добычу.

Семь волков идут смело,

Впереди их идет
Волк осьмой, шерсти белой,
А таинственный ход
Заключает девятый;
С окровавленной пятой
Он за ними идет и хромает.

Их ничто не пугает:

На село ли им путь,
Пес на них и не лает,
А мужик и дохнуть,
Видя их, не посмеет;
Он от страха бледнеет
И читает тихонько молитву.

Волки церковь обходят

Осторожно кругом,
В двор поповский заходят
И шевелят хвостом;
Близ корчмы водят ухом
И внимают всем слухом:
Не ведутся ль там грешные речи?

Их глаза словно свечи.

Зубы шила острей;
Ты тринадцать картечей
Козьей шерстью забей
И стреляй по ним смело!
Прежде рухнет волк белый,
А за ним упадут и другие.

На селе ж, когда спящих

Всех разбудит петух,
Ты увидишь лежащих
Девять мертвых старух:
Впереди их седая,
Позади их хромая,
Все в крови – с нами сила Господня!

первая половина 1840-х

«Ты помнишь ли, Мария…»

Ты помнишь ли, Мария,
Один старинный дом
И липы вековые
Над дремлющим прудом?

Безмолвные аллеи,

Заглохший, старый сад,
В высокой галерее
Портретов длинный ряд?

Ты помнишь ли, Мария,

Вечерний небосклон,
Равнины полевые,
Села далекий звон?

За садом берег чистый,

Спокойный бег реки,
На ниве золотистой
Степные васильки?

И рощу, где впервые

Бродили мы одни?
Ты помнишь ли, Мария,
Утраченные дни?

1848, лето или позднее

Пустой дом

Стоит опустелый над сонным прудом,
       Где ивы поникли главой,
На славу Растреллием строенный дом,
       И герб на щите вековой.
Окрестность молчит среди мертвого сна,
На окнах разбитых играет луна.

Сокрытый кустами, в забытом саду

       Тот дом одиноко стоит;
Печально глядится в зацветшем пруду
       С короною дедовский щит…
Никто поклониться ему не придет —
Забыли потомки свой доблестный род!

В блестящей столице иные из них

          С ничтожной смешались толпой;
Поветрие моды умчало других
          Из родины в мир, им чужой.
Там русский от русского края отвык,
Забыл свою веру, забыл свой язык!

Крестьян его бедных наемник гнетет,

          Он властвует ими один;
Его не пугают роптанья сирот —
          Услышит ли их господин?
А если услышит – рукою махнет…
Забыли потомки свой доблестный род!

Лишь старый служитель, тоской удручен,

          Младого владетеля ждет,
И ловит вдали колокольчика звон,
          И ночью с одра привстает…
Напрасно! Всё тихо средь мертвого сна,
Сквозь окна разбитые смотрит луна,

Сквозь окна разбитые мирно глядит

          На древние стены палат;
Там в рамах узорчатых чинно висит
          Напудренных прадедов ряд.
Их пыль покрывает, и червь их грызет…
Забыли потомки свой доблестный род!

1849 (?)

Богатырь