Стихотворения. Поэмы

Багрового солнца над нами шары,
под нами стоит лебеда,
в кожухе, мутная от жары,
перевернулась вода.

Надвое мир разделяет щит,

ленты — одна за другой…
Пуля стонет, пуля трещит,
пуля пошла дугой.

Снова во вражеские ряды

пуля идет, рыча, —
если не будет у нас воды,
воду заменит моча.

Булькая, прыгая и звеня,

бей, пулемет, пока —
вся кавалерия на ко-ня…
Пехота уже у штыка.

Все попадания наши верны

в сумрак, в позор земной —
красное знамя моей страны
плавает надо мной.

Нашу разрезать хотят страну,

высосать всю до дна —
сохнет, затоптанная, она —
сердце мое в плену.

В наши леса идет напролом

лезвие топора —
колониальных дел мастера
двигают топором.

Желтый сапог оккупанта тяжел,

шаг непомерно быстр,
синь подбородок,
зуб — желт,
штык,
револьвер,
хлыст…

2

Слушай,
   Англия,
Франция,
   слушай,
нам не надо вашей земли,
но сегодня
   (на всякий случай)
припасли мы команду:
   — Пли…
И в краях, зеленых, отчих,
посмотрев вперед,
заправляет пулеметчик
ленту в пулемет.

Снова жилы у нас распухли,

снова ядрами кулаки —
если вы на Союз Республик
ваши двигаете полки.

Переломаны ваши древки,

все останутся гнить в пыли —
не получите нашей нефти,
нашей жирной и потной земли.

Есть еще запрещенная зона —

наши фабрики,
наш покой…
Наземь выплеснете знамена
вашей собственною рукой.

3

Солнце висит,
   стучит лебеда —
кончена песня моя:
в кожухе не пересохла вода,
ленты лежит змея.

И в краях зеленых, отчих,

посмотрев вперед,
заправляет пулеметчик
ленту в пулемет.

<1931>

Рассказ моего товарища

1

Выхожу на улицу —
рваною тучей,
лиловатым небом,
комьями огня,
наказаньем-скукою
и звездой падучей
встретила полночная
природа меня.

Поднял воротник,

надвинул на лоб кепи,
папиросу в зубы —
шагаю, пою…
Вижу —
развалились голубые степи,
конница в засаде,
пехота в бою.

Командира роты

разрывает к черту,
пронимает стужей,
а жары — пуды.
Моему коню
слепая пуля в морду,
падают подносчики
патронов и воды.

Милая мама,

горячее дело.
Чувствую —
застукают меня на этот раз:
рухну я, порубан,
вытяну тело,
выкачу тяжелый
полированный глаз.

Пусть меня покончат —

главная обида,
что, сопровождаемые
жирной луной,
сохлые звезды
ужасного вида
тоже, как шрапнели,
рвутся надо мной.

И темнеет сразу —

только их и видели —
в темноте кудрявые
чахнут ковыли,
щелкают кузнечики,
где-то победители,
как подругу, под руку
песню повели.

2