В толпе горластой, праздничной,Похаживали странники,Прокликивали клич:«Эй! нет ли где счастливого?Явись! Коли окажется,Что счастливо живешь,У нас ведро готовое:Пей даром сколько вздумаешь —На славу угостим!..»Таким речам неслыханнымСмеялись люди трезвые,А пьяные да умныеЧуть не плевали в бородуРетивым крикунам.Однако и охотниковХлебнуть вина бесплатногоДостаточно нашлось.Когда вернулись странникиПод липу, клич прокликавши,Их обступил народ.Пришел дьячок уволенный,Тощой, как спичка серная,И лясы распустил,Что счастие не в пажитях{180},Не в соболях, не в золоте,Не в дорогих камнях.— А в чем же? «В благодушестве!Пределы есть владениямГоспод, вельмож, царей земных,А мудрого владение —Весь вертоград Христов!{181}Коль обогреет солнышкоДа пропущу косушечку,Так вот и счастлив я!»— А где возьмешь косушечку?«Да вы же дать сулилися…»— Проваливай! шалишь!.. Пришла старуха старая,Рябая, одноглазаяИ объявила, кланяясь,Что счастлива она:Что у нее по осениРодилось реп до тысячиНа небольшой гряде.«Такая репа крупная,Такая репа вкусная,А вся гряда — сажени три,А впоперечь — аршин!»Над бабой посмеялися,А водки капли не дали:— Ты дома выпей, старая,Той репой закуси!Пришел солдат с медалями.Чуть жив, а выпить хочется:«Я счастлив!» — говорит.— Ну, открывай, старинушка,В чем счастие солдатское?Да не таись, смотри!«А в том, во-первых, счастие,Что в двадцати сраженияхЯ был, а не убит!А во-вторых, важней того,Я и во время мирноеХодил ни сыт, ни голоден,А смерти не дался!А в-третьих — за провинности,Великие и малые,Нещадно бит я палками,А хоть пощупай — жив!»— На! выпивай, служивенькой!С тобой и спорить нечего:Ты счастлив — слова нет! Пришел с тяжелым молотомКаменотес олончанин,Плечистый, молодой:«И я живу — не жалуюсь, —Сказал он, — с женкой, с матушкойНе знаем мы нужды!»— Да в чем же ваше счастие?«А вот гляди (и молотом,Как перышком, махнул):Коли проснусь до солнышкаДа разогнусь о полночи,Так гору сокрушу!Случалось, не похвастаю,Щебенки наколачиватьВ день на пять серебром!»Пахом приподнял «счастие»И, крякнувши порядочно,Работнику поднес:— Ну, веско! а не будет лиНоситься с этим счастиемПод старость тяжело?..«Смотри, не хвастай силою», —Сказал мужик с одышкою,Расслабленный, худой(Нос вострый, как у мертвого,Как грабли руки тощие,Как спицы ноги длинные,Не человек — комар).«Я был — не хуже каменщик,Да тоже хвастал силою,Вот бог и наказал!Смекнул подрядчик, бестия,Что простоват детинушка,Учал меня хвалить,А я-то сдуру радуюсь,За четверых работаю!Однажды ношу добруюНаклал я кирпичей,А тут его, проклятого,И нанеси нелегкая.«Что это? — говорит. —Не узнаю Трофима я!Идти с такою ношеюНе стыдно молодцу?»— А коли мало кажется,Прибавь рукой хозяйскою! —Сказал я, осердясь.Ну, с полчаса, я думаю,Я ждал, а он подкладывал,И подложил, подлец!Сам слышу — тяга страшная,Да не хотелось пятиться,И внес ту ношу чертовуЯ во второй этаж!Глядит подрядчик, дивится,Кричит, подлец, оттудова:«Ай, молодец, Трофим!Не знаешь сам, что сделал ты:Ты снес один по крайностиЧетырнадцать пудов!»Ой, знаю! сердце молотомСтучит в груди, кровавыеВ глазах круги стоят,Спина как будто треснула…Дрожат, ослабли ноженьки.Зачах я с той поры!..Налей, брат, полстаканчика!»— Налить? Да где ж тут счастие?Мы потчуем счастливого,А ты что рассказал!«Дослушай! будет счастие!»— Да в чем же, говори!«А вот в чем. Мне на родине,Как всякому крестьянину,Хотелось умереть.Из Питера, расслабленный,Шальной, почти без памятиЯ на машину сел.Ну, вот мы и поехали.В вагоне лихорадочных,Горячечных работничковНас много набралось,Всем одного желалося,Как мне, попасть на родину,Чтоб дома помереть.Однако нужно счастиеИ тут: мы летом ехали,В жарище, в духотеУ многих помутилисяВконец больные головы,В вагоне ад пошел:Тот стонет, тот катаетсяКак оглашенный по полу,Тот бредит женкой, матушкой.Ну, на ближайшей станцииТакого и долой!Глядел я на товарищей,Сам весь горел, подумывал —Несдобровать и мне.В глазах кружки багровые,И всё мне, братец, чудится,Что режу пеунов{182}.(Мы тоже пеунятники,Случалось в год откармливатьДо тысячи зобов.)Где вспомнились, проклятые!Уж я молиться пробовал,Нет! всё с ума нейдут!Поверишь ли? вся партияПередо мной трепещется!Гортани перерезаны,Кровь хлещет, а поют!А я с ножом: «Да полно вам!»Уж как господь помиловал,Что я не закричал?Сижу, креплюсь… по счастию,День кончился, а к вечеруПохолодало, — сжалилсяНад сиротами бог!Ну, так мы и доехали,И я добрел на родину,А здесь, по божьей милости,И легче стало мне…»— Чего вы тут расхвасталисьСвоим мужицким счастием? —Кричит, разбитый на ноги,Дворовый человек. —А вы меня попотчуйте:Я счастлив, видит бог!У первого боярина,У князя ПереметьеваЯ был любимый раб.Жена — раба любимая,А дочка вместе с барышнейУчилась и французскомуИ всяким языкам,Садиться позволялось ейВ присутствии княжны…Ой, как кольнуло!.. батюшки!..(И начал ногу правуюЛадонями тереть.)Крестьяне рассмеялися.— Чего смеетесь, глупые, —Озлившись неожиданно,Дворовый закричал. —Я болен, а сказать ли вам,О чем молюсь я господу,Вставая и ложась?Молюсь: «Оставь мне, господи,Болезнь мою почетную,По ней я дворянин!»Не вашей подлой хворостью,Не хрипотой, не грыжею —Болезнью благородною,Какая только водитсяУ первых лиц в империи,Я болен, мужичье!По-да-грой именуется!Чтоб получить ее —Шампанское, бургонское,Токайское, венгерскоеЛет тридцать надо пить…За стулом у светлейшегоУ князя ПереметьеваЯ сорок лет стоял,С французским лучшим трюфелемТарелки я лизал,Напитки иностранныеИз рюмок допивал…Ну, наливай! «Проваливай!У нас вино мужицкое,Простое, не заморское —Не по твоим губам!»Желтоволосый, сгорбленный,Подкрался робко к странникамКрестьянин-белорус,Туда же к водке тянется:«Налей и мне маненичко,Я счастлив!» — говорит.— А ты не лезь с ручищами!Докладывай, доказывайСперва, чем счастлив ты?«А счастье наше — в хлебушке:Я дома в БелоруссииС мякиною, с кострикою{183}Ячменный хлеб жевал;Бывало, вопишь голосом,Как роженица корчишься,Как схватит животы.А ныне, милость божия! —Досыта у ГубонинаДают ржаного хлебушка{184},Жую — не нажуюсь!»Пришел какой-то пасмурныйМужик с скулой свороченной,Направо все глядит:«Хожу я за медведями,И счастье мне великое:Троих моих товарищейСломали мишуки,А я живу, бог милостив!»— А ну-ка, влево глянь!Не глянул, как ни пробовал,Какие рожи страшныеНи корчил мужичок:«Свернула мне медведицаМаненичко скулу!»— А ты с другой померяйся,Подставь ей щеку правую —Поправит… — Посмеялися,Однако поднесли.Оборванные нищие,Послышав запах пенного,И те пришли доказывать,Как счастливы они:«Нас у порога лавочникВстречает подаянием,А в дом войдем, так из домуПроводят до ворот…Чуть запоем мы песенку,Бежит к окну хозяюшкаС краюхою, с ножом,А мы-то заливаемся:«Давать давай — весь каравай,Не мнется и не крошится,Тебе скорей, а нам спорей…»