Стихотворения. Поэмы. Проза

«Очарованье красоты…» – Первоначально опубликовано под заглавием «А.А. В<оейков>ой». Обращено к Александре Андреевне Воейковой (урожд. Протасова; 1795–1829), жене поэта и журналиста А.Ф. Воейкова, племяннице В.А. Жуковского, посвятившего ей балладу «Светлана». Известна еще одна редакция стихотворения:

Очарованье красоты

Твоей во благо нам;

Не будишь нас, как солнце, ты

К мятежным суетам;

От дольной жизни, как луна,

Манишь за край земной,

С тобой, как ты, душа полна

Высокой тишиной.

Леда.  – Вольный перевод одноименного стихотворения Парни. Евротейский древний ток…  – Имеется в виду Еврот, река в Спарте, на юге Пелопоннеского полуострова.

«Завыла буря; хлябь морская…» – Дважды печаталось под заглавием «Буря» и входило в раздел «Элегии». При первой публикации (1825) стихотворение встретило цензурные препятствия, о чем Баратынский писал своему другу, позднее родственнику Н.В. Путяте (1802–1877): «Леда моя публично целуется со своим Лебедем. А буре шуметь не позволено. Неисповедимы пути твои, о цензура русская!» В издании 1835 г. стихи 11–20 были запрещены цензурой и заменены точками. Стих 21 в автографе читался: «Иль вечным будет заточенье?» Одни комментаторы предполагают, что в стихотворении отразились впечатления от морских бурь в Финском заливе во время знаменитого ноябрьского наводнения 1824 г., другие, ссылаясь на мнение Н.В. Путяты, более определенно говорят о впечатлениях во время того же наводнения в Петербурге.

«Рука с рукой Веселье, Горе…» – Дважды печаталось под заглавием «Веселье и Горе». По теме сходно со стихотворением Мильвуа «Plasir et paine» («Удовольствие и печаль»).

«Как много ты в немного дней…» – Стихотворение встретило цензурные возражения. В издании 1827 г. напечатано с цензурной заменой двух последних стихов:

Как покаянье плачешь ты

И как безумье ты хохочешь.

В издании 1835 г. восьмой стих заменен точками, а последний напечатан, как в тексте. Цензура сочла «неприличным» «сравнение развратной женщины со святою Магдолиною». Баратынский, как явствует из его письма В.В. Измайлову, предложил замену: «Что же касается до имени Магдалины, которое пугает цензуру, я решил заменить его словом: богомолка, хотя эта перемена портит всю пьесу». Однако цензура не согласилась, по-видимому, и на эту переправку. Обращено к Аграфене Федоровне Закревской, урожденной графине Толстой (1799–1879), жене финляндского генерал-губернатора А.А. Закревского. Баратынский познакомился с ней в конце 1824 г. в Гельсингфорсе и, по словам Н.В. Путяты, «попал в ее волшебные сети». В письмах он часто называл ее Магдалиной. Закревская отличалась красотой и с вызывающей свободой держалась в свете. Ее характер интересовал Пушкина, назвавшего Закревскую «беззаконной кометой» и «Клеопатрой Невы». Под именем Нины она вошла героиней в поэму Баратынского «Бал».

«Отчизны враг, слуга царя…» – При жизни Баратынского эпиграмма не печаталась. Направлена против Алексея Андреевича Аракчеева (1769–1834), временщика при Павле I и Александре I. Скрываясь от очей…  – Намек на уединение Аракчеева в своем поместье Грузино, Новгородской губернии.

«Взгляни на лик холодный сей…» – Печаталось под заглавием «Надпись».

«Решительно печальных строк моих…» – Дважды печаталось под заголовком «Оправдание» и входило в раздел «Элегии». Одна из самых знаменитых элегий Баратынского, восторженно оцененная Пушкиным.

Из-за угла пафосских пилигримок…  – Речь идет о женщинах легкого поведения.

Пафосские пилигримки – жрицы любви (см. Словарь: Пафос).

Череп.  – Печаталось под заглавием «Могила» и входило в раздел «Элегии». Современная поэту критика связывала тему стихотворения с «Чайльд-Гарольдом» (V–VII строфы 2-й песни) Байрона и его же «Надписью на кубке из черепа» («Lines inscribed upon a cup formed from a scull»). П.А. Плетнев, касаясь этой темы, писал, что «подобный предмет есть в стихотворениях знаменитого Байрона. Мы из любопытства сравнивали эти два произведения. Русский стихотворец в этом случае гораздо выше английского. Байрон, сильный, глубокий и мрачный, почти шутя говорил о черепе умершего человека. Наш поэт извлек из этого предмета поразительные истины». Пушкин, соотнеся стихотворение с размышлениями Гамлета над черепом бедного Йорика в «Гамлете» (1-я сцена V акта) Шекспира, в послании Дельвигу («Прими сей череп, Дельвиг…») писал о «Гамлете– Баратынском».

«Мы пьем в любви отраву сладкую…» – Печаталось под заглавиями «Сонет» и «Любовь».