Стихотворения. Поэмы. Проза

С. 197. Бал.  – Поэма печаталась в отрывках в журналах и альманахах. Впервые полностью – под одной обложкой с поэмой А.С. Пушкина «Граф Нулин» и под общим названием «Две повести в стихах» (СПб., 1828). Вошла в заново отредактированном виде в издание 1835 г. Поэма возникла под впечатлением от пребывания в Гельсингфорсе (ныне – Хельсинки) в конце 1824 – начале 1825 г. В Гельсингфорсе Баратынский был увлечен А.Ф. Закревской, выведенной в «Бале» под именем Нины (об А.Ф. Закревской см. комментарии к стихотворению «Как много ты в немного дней…»).

Начало работы над поэмой относится к первым месяцам 1825 г. В марте 1825 г. Баратынский сообщал Н.В. Путяте: «Пишу новую поэму. Вот тебе отрывок описания бала в Москве…» 29 марта 1825 г. Баратынский пишет тому же Н.В. Путяте: «Благодарю тебя за похвалы моему отрывку. В самой поэме ты узнаешь гельсингфорские впечатления. Она (т. е. А.Ф. Закревская. – В.К.) моя героиня. Стихов 200 уже у меня написано. Приезжай, посмотришь и посудишь, а мне не найти лучшего и законнейшего критика». По-видимому, работа продвигалась довольно быстро, потому что приблизительно в апреле 1825 г. Баратынский сообщил поэту И.И. Козлову: «Я до половины написал новую небольшую поэму. Что-то из нее выйдет! Главный характер щекотлив, но смелым Бог владеет». Однако Баратынский закончил поэму лишь в первой половине октября 1828 г.

В основе поэмы – столкновение двух сильных характеров, психологическая борьба между ними на фоне сатирически обрисованного московского света. Осознавая свою героиню «работой томительной мечты» и подчеркивая: «Нет сердца в ней… В ней жар упившейся вакханки, Горячий жар – не жар любви», Баратынский в то же время признает яркую исключительность ее натуры. В письмах Н.В. Путяте двойственность его отношения к А.Ф. Закревской особенно очевидна: «Аграфена Федоровна обходится со мною очень мило, и хотя я знаю, что опасно и глядеть на нее, и ее слушать, я ищу и жажду этого мучительного удовольствия». Сожалея о сжигающих ее страстях и сочувствуя ее невольным страданиям, Баратынский пишет Путяте, что «желал бы видеть ее счастливой». Поэтический вымысел «Бала» строится на предположении о том, что случилось бы с подобной женщиной, никогда по-настоящему не любившей, но вдруг испытавшей подлинное чувство. Эта исключительность характера героини, презирающей светские приличия и движимой губительными страстями, и вместе с тем исключительность ситуации, в которую попадает Нина, сплетают драматический узел поэмы. Героиня вынуждена вести «поединок роковой» не только со светом, с Арсением, но и с собой.

«Бал» был встречен разноречивыми оценками. «Дамский журнал» и «Атеней» обвинили поэта в безнравственности. Критик Н.И. Надеждин в журнале «Вестник Европы» писал: «Это суть прыщики на лице вдовствующей нашей литературы». Однако другие критики, газеты, журналы и альманахи иначе оценили поэму. Благожелательно отозвались о ней «Северная пчела», «Московский телеграф», «Бабочка», «Сын Отечества», «Галатея». О.М. Сомов в альманахе «Северные цветы на 1829 год» увидел в поэме «неотвергаемые достоинства», «заманчивый ход», «движение, быстроту рассказа, верность описаний, свежесть красок и неожиданную, поразительную развязку». Столь же высоко оценил поэму и И.В. Киреевский, полагавший, что «эта поэма превосходит все прежние сочинения Баратынского изящностью частей, наружною связью целого и совершенством отделки». Внимание Н.А. Полевого привлек традиционный романтический конфликт между героями и средой, природными свойствами героев и условностями среды, к которой они принадлежат. На общем критическом фоне выделялся проницательный отзыв Пушкина, отметившего новизну выведенных Баратынским характеров и уловившего живое сочувствие поэта к героине, впрочем, по справедливому мнению Пушкина, недостаточно смело прозвучавшее в поэме. В черновом наброске статьи в связи с выходом поэмы «Бал» (1828) Пушкин писал: «Сие блестящее произведение исполнено оригинальных красот и прелести необыкновенной. Поэт с удивительным искусством соединил в быстром рассказе тон шутливый и страстный, метафизику и поэзию… Нина исключительно занимает нас. Характер ее совершенно новый, развит con amore [2] , широко и с удивительным искусством, для него поэт наш создал совершенно своеобразный язык и выразил на нем все оттенки своей метафизики – для нее расточил он всю элегическую негу, всю прелесть своей поэзии». Касаясь образа Арсения, Пушкин продолжал: «Арсений есть тот самый, кого должна была полюбить бедная Нина. Он сильно овладел ее воображением и, никогда вполне не удовлетворяя ни ее страсти, ни любопытству, должен был до конца сохранить над нею роковое свое влияние (ascendant)». В тоне легкого упрека Пушкин сделал лишь одно замечание: «Напрасно поэт берет иногда строгий тон порицания, укоризны, напрасно он с принужденной холодностью говорит о ее смерти, сатирически описывает нам ее похороны и шуткою кончит поэму свою. Мы чувствуем, что он любит свою бедную страстную героиню. Он заставляет и нас принимать болезненное соучастие в судьбе падшего, но еще очаровательного создания».

В статье «Стихотворения Е. Баратынского» (1842) Белинский, неудовлетворенный развязкой завязавшейся трагедии («похожа на водевиль»), высоко оценил глубину характеров Нины и Арсения. О Нине он писал: «И этот демонический характер в женском образе, эта страшная жрица страстей наконец должна расплатиться за все грехи свои…» В Арсении, «в этом “посланнике рока”, – продолжал критик, – должно предполагать могучую натуру, сильный характер, – и в самом деле портрет его, слегка, но резко очерченный поэтом, возбуждает в читателе большой интерес…» Настаивая на том, что целое не удалось Баратынскому, Белинский воскликнул: «А сколько поэзии в его поэме, какими чудными стихами наполнена она, сколько в ней превосходных частностей!..»

С. 192. В сюрах шесть – карточный термин.

Людмила, Лаиса – условно-поэтические имена.

С. 200. Эпикур – см. комментарии к стихотворению «В глуши лесов счастлив один…».

Нинона – Нинон де Ланло (1616–1706), знаменитая французская куртизанка, до старости сохранившая красоту и обаяние; имя ее стало нарицательным.

С. 208. Пашут – здесь: распахиваются.

С. 209. Клоб – имеется в виду Английский клуб в Москве, предназначенный для собраний избранной, главным образом аристократической, публики.

С. 212. …сухощавые Сатурны…  – здесь: изображения римского бога времени, символизирующего смерть.

С. 213. В журнале дамском…  – Имеется в виду «Дамский журнал» (1823–1833), издававшийся в Москве эпигоном Н.М. Карамзина князем П.И. Шаликовым. Поэма Баратынского «Бал» получила в нем отрицательный отзыв.