Стихотворения. Поэмы. Сказки

«Мне вас не жаль, года весны моей…»

Мне вас не жаль, года весны моей,
Протекшие в мечтах любви напрасной, —
Мне вас не жаль, о таинства ночей,
Воспетые цевницей сладострастной.

Мне вас не жаль, неверные друзья,

Венки пиров и чаши круговые, —
Мне вас не жаль, изменницы младые, —
Задумчивый, забав чуждаюсь я.

Но где же вы, минуты умиленья,

Младых надежд, сердечной тишины?
Где прежний жар и слезы вдохновенья?..
Придите вновь, года моей весны!

1820

«Погасло дневное светило…»

^{182}

   Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
 Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
   Я вижу берег отдаленный,
Земли полуденной волшебные края;
С волненьем и тоской туда стремлюся я,
   Воспоминаньем упоенный…
И чувствую: в очах родились слезы вновь;
   Душа кипит и замирает;
Мечта знакомая вокруг меня летает;
Я вспомнил прежних лет безумную любовь,
И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило,
Желаний и надежд томительный обман…
 Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся под мной, угрюмый океан.
Лети, корабль, неси меня к пределам дальным
По грозной прихоти обманчивых морей,
   Но только не к брегам печальным
   Туманной родины моей,
   Страны, где пламенем страстей
   Впервые чувства разгорались,
Где музы нежные мне тайно улыбались,
   Где рано в бурях отцвела
   Моя потерянная младость,
Где легкокрылая мне изменила радость
И сердце хладное страданью предала.
   Искатель новых впечатлений,
 Я вас бежал, отечески края;
 Я вас бежал, питомцы наслаждений,
Минутной младости минутные друзья;
И вы, наперсницы порочных заблуждений,
Которым без любви я жертвовал собой,
Покоем, славою, свободой и душой,
И вы забыты мной, изменницы младые,
Подруги тайные моей весны златыя,
И вы забыты мной… Но прежних сердца ран,
Глубоких ран любви, ничто не излечило…
 Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан…

1820

Дочери Карагеоргия

^{183}

  Гроза луны, свободы воин,
  Покрытый кровию святой,
Чудесный твой отец, преступник и герой,
И ужаса людей, и славы был достоин.
  Тебя, младенца, он ласкал
На пламенной груди рукой окровавленной;
  Твоей игрушкой был кинжал,
  Братоубийством изощренный…
Как часто, возбудив свирепой мести жар,
Он, молча, над твоей невинной колыбелью
Убийства нового обдумывал удар —
И лепет твой внимал, и не был чужд веселью…
Таков был: сумрачный, ужасный до конца.
Но ты, прекрасная, ты бурный век отца
Смиренной жизнию пред небом искупила:
  С могилы грозной к небесам
  Она, как сладкий фимиам,
Как чистая любви молитва, восходила.

1820

Черная шаль

^{184}