Тут поднялись крестьяне. Лес бород,Густая чаща вил, и кос, и кольев.«Все повернул монах наоборот,Себя опутать по рукам позволив.Все вывернул навыворот монах,Набравшийся от нас мужичьей силы.Его раздуло на чужих хлебах,А лесть и слава голову вскружили.Он чашу нашей крови, пустосвят,Протягивает барам для причастья!А чаша-то без малого в обхват!А крови в ней — ушаты, то-то страсти!»
VIII
Он уши затыкал, но слышал ревИ в промежутках — пение петушье:«Теперь ты наш до самых потрохов,Иди на суд и обвиненье слушай.Петух я красный. Петя-петушок.Я искрою сажусь на крыши княжьи.Я мстить привык поджогом за подлог.Я углем выжигаю козни вражьи.Я меч возмездья, я возмездья меч.Я речь улик, что к сердцу путь находит.Я тот язык, кого немая речьТебя на воду свежую выводит.Я меч возмездья и его пожар.Гляди, гляди, как я машу крылами.Гляди, гляди, как меток мой удар.Я мести меч и воздаянья пламя.Князья умрут, и ты не устоишь,И поколенье сменит поколенье, —Я буду жить и сыпать искры с крыш,Единственный бессмертный в вашей смене.Я как народ. Я кость его и хрящ,И плоть его, и доля, и недоля.Я как народ, а он непреходящ,Доколе жив он, жив и я дотоле».Монах бледнел, превозмогая страх.Кричал петух, и меч огнем светился.Чуть стоя на ногах, он сделал шагИ вдруг на лобном месте очутился.
IX
Он, как беглец, весь в трепете оглядки,Чтоб ложный шаг в беду его не вверг.А сыщики — за ним во все лопатки.Вот набегут и крикнут: «Руки вверх!»Он в их кольце. Пропало. Окружили.И вдруг спасенье. Он прорвал кольцо.Какой-то лес; лесной тропы развилье;Какой-то дом; он всходит на крыльцо.Как прячутся во сне под одеяло,Так, крадучись, с крыльца он входит в дом.И вдруг — ни стен, ни дома, ни привала,Лишь лес, да вслед бегут, — и он бегом.Так мечется, склонясь к доске конторки,Монах с чернильницею в пятерне.Вдруг склянка скок — и на стену каморки,И страшен знак чернильный на стене.Тогда он в крик: «Светлейшие, пощады!Сиятельные, не моя вина,Что, бедняков и слабых сбивши в стадо,Их против вас бунтует сатана.Какой-то Мюнцер{25} в проповедь разгромаВплетает наше имя без стыда.Прошу припомнить: ни к чему такомуЯ никогда не звал вас, господа.В его тысячелетнем вольном штатеНи старины, ни нравов не щадят.Там грех не в грех и все равны и братья —Огнем их проучите за разврат.Их надо бить и жечь без сожаленья,Дерите смело кожу с них живьем.Я всем вам обещаю отпущенье,И бог вас вспомнит в царствии своем».