Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Поиски выразительности, обогащения ее возможностей и форм сопровождали Иоганнеса Бехера на всем пути его творчества, — это было, если так можно выразиться, проявлением его «субстанции» поэта. На раннем, условно говоря — экспрессионистском (ибо «программным» экспрессионистом Бехер, в сущности, не был) этапе своего творчества поэт искал форм для наиболее резкого, субъективно лирического воплощения того смятения протестующих чувств, которое владело дм. Отсюда и хаотический, «кричащий» стиль, который был присущ его ранним стихотворениям.

В дальнейшем, после «прощания» с экспрессионизмом, творчество Бехера характеризуется растущей идейной ясностью, определенностью решаемых общественных, а потому и творческих, задач. Поэт становится пропагандистом, агитатором, в его стихи врывается ораторская интонация, образы его произведений приобретают плакатные очертания, у них броский, резкий, контрастный рисунок. Свои идеи он воплощает в публицистические формы, его «публицистика» в поэзии выступает в ярких метафорах, кричащих сравнениях, — не случайно Бехер переводит на немецкий язык «150 000» Владимира Маяковского: образность этой поэмы ему близка. Новая стилистика, новая поэтика лирика-агитатора, обличителя капиталистической скверны и пропагандиста нового, социалистического мира ярко выступает у Бехера в сборниках и циклах с характерными названиями «Труп на троне» (1925), «Для расклейки на стене» (отдельное издание — 1933), «Серьде колонны» (1930). Агитационная драма — оратория «Рабочие, крестьяне, солдаты» (1924 — второй вариант), страстный лирический «эпос социалистической стройки» — поэма о первой советской пятилетке «Великий план» (1931), — также несут на себе печать этого патетического, агитационного стиля, порожденного глубокими, искренними переживаниями поэта.

Смелая, открытая позиция поэта-коммуниста привлекла к Бехеру симпатии во всей Европе. Его много переводили уже в двадцатых годах на самые разные языки. В Германии, где все наглее и наглее становилась политическая реакция, его пытались подвергнуть судебной расправе, предъявив ему за сборник стихов «Труп на троне» и за антивоенный роман «Люизит, или Единственная справедливая война» (1926) обвинение в «подготовке государственной измены». Бехер был арестован, затем освобожден из тюрьмы под влиянием волны протестов, но оставлен под следствием. Новая волна протестов, сопровождавшаяся резкими выступлениями в печати Максима Горького, Ромена Роллана, Бертольта Брехта и других известных писателей, заставила полицейских и судейских чиновников Веймарской республики отступиться от поэта-коммуниста и прекратить преследование.

Из статьи Горького в защиту Бехера, напечатанной в январе 1928 года в «Известиях» и прочитанной на митинге в поддержку Бехера в Берлине, видно, насколько немецкий писатель-коммунист был уже известен к тому времени как талантливый художник. Горький писал: «Талантливых людей сейчас очень немного. Европа XX столетия производит их скупо. Иоганнес Бехер — прежде всего талантливый человек. Я не могу судить о красоте и силе его стихов, но думаю, что они не уступают его прозе. «Люизит (единственная справедливая война)» Бехера — превосходное произведение художника, вдохновленного любовью и ненавистью».

Уже в этих первых строках своей статьи Максим Горький удивительно точно определил эмоциональное содержание творчества Бехера, сказал о контрастности его эмоциональной палитры. Далее он дал интересную характеристику его антивоенного романа, посвященного разоблачению угрозы газовой войны, разоблачению империалистического характера современных войн. «Бехер, — сказал Горький, — потрясающе хорошо изобразил в своем «Люизите», как лучшие силы рабочих масс заживо сгорают в облаках ядовитого газа единственно для того, чтобы могли появиться на свете военные спекулянты Раффке и другие чудовища. Четыре года гнуснейшей бойни привели к тому, что часть победителей надолго обескровлена, а побежденные вконец разграблены… Все — тайно или открыто — стремятся к новой бойне, которая обещает быть еще бессмысленнее и глупее прежней. Один из «героев» «Люизита», Брац, с удивительным цинизмом замечает: «Война — необходимый фактор для развития культуры, наивысшая сила и проявление жизненности наших культурных народов». Вот это действительно чудовище, которому место в тюрьме. Вот кого надо предать суду! Если Иоганнес Бехер будет осужден, это будет равносильно оправданию авантюристов и проходимцев типа Браца».

В январе 1928 года Бехера еще удалось спасти от судебной расправы. Но в январе 1933 года авантюристы типа Браца поставили Гитлера на пост рейхсканцлера, и тут уже ничто не могло спасти Бехера, кроме немедленного побега из Германии.