Стихотворения. Проза

Ветерок над рекой.
Желтый халат443 — и он тут как тут.
Вечерняя свежесть.

<1690>

НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ УНТИКУ444

Монах Унтику из столицы нарисовал какого-то почтенного наставника — уж не себя ли? — который сидел, отвернув лицо, и сказал мне: «Сделай надпись к этой картине». Ему уже за шестьдесят, да и я скоро перевалю через пятый десяток. Оба живем словно во сне, вот он и запечатлел себя спящим.445 Под стать и надпись — словно бессвязное ночное бормотанье…

Оглянись же!
И меня настигли унылые
Осенние сумерки.

<1690>

ШЕСТНАДЦАТАЯ НОЧЬ В КАТАТА

Сердечное волнение, охватившее меня в день полнолуния, все не рассеивалось, и, подстрекаемый двумя-тремя учениками, я сел в лодку и поплыл к заливу Катата.446 В тот же день в стражу Обезьяны мы оказались позади дома одного человека по имени Мохэй или, иначе, Сэйсю.447 И стали звать хором: «К хмельному старику448 безумных гостей приманила луна». Радостно удивленный хозяин поднял шторы и вытер пыль. «В огороде моем есть бататы, есть зеленая фасоль, вот только карп и караси нарезаны не слишком изящно, уж не обессудьте…» — так приговаривая, он расстелил на берегу циновки и выставил угощение. Луна, не заставив себя ждать, выплыла на небо и ярким светом залила озерную гладь. Некогда слышал я, что когда луна в день осеннего полнолуния находится точно напротив Храма На Воде, то прямо под ней оказывается гора, которую называют Зеркальной. Подумав, что примерно так же должно быть и сегодня, я прислонился к перилам храма и, устремив свой взор вдаль, стал ждать: гора Миками, холмы Мидзугуки тянутся на юг и на север, между ними — многослойные горные вершины вперемежку с невысокими холмами… Тут луна, поднявшись на три шеста, спряталась за темной тучей. И невозможно понять, какая из гор — Зеркальная. «Но в эти мгновенья лишь прекрасней луна…»449 — говорит хозяин, охваченный неодолимым желанием угодить гостям. Скоро луна снова выплыла из-за тучи, и отблески золотого ветра, серебряных волн соединились с сиянием тысячи будд.450 Человек, живший у Золотых врат Столичного предела,451 сказал однажды со вздохом сожаления: «Луна, за горой готовая скрыться, лишь досаду рождает в душе…»452 — и, вспомнив теперь эти его слова, я понял, почему именно здесь, в этом храме, он, связав небо Шестнадцатой ночи с нашим бренным миром, укрепился в мысли о тщетности бытия. «Наверное, и рукава настоятеля Эсина снова увлажнились бы,453 окажись он теперь в этом храме» — сказал я, и хозяин ответил: «Гостя, охваченного вдохновением, отпущу ли домой?»454 — и пирушка на берегу продолжилась, луна же тем временем почти достигла Екава.

Запоры сними,
Впусти поскорее луну
В Храм На Воде.

Легко-легко
Выплыв на небо, замешкалась
За тучкой луна.

<1691>

ПОХВАЛА СОСНЕ ИЗ САДА СЭЙСЮ455

Вот сосна. Высотой около девяти сяку, нижние ветки простираются более чем на дзе, верхние нависают одна над другой многослойными ярусами, хвоя зелена и густа. Умело вторя цитре ветра,456 она вызывает дождь и вздымает волны, звуки, ею порожденные, подобны звону струн цитры-со,457 подобны трелям флейты, барабанному бою подобны, волны же доносят звучание флейты Неба.458 В наши дни те, кто любит пионы, собирают самые диковинные разновидности и кичатся ими друг перед другом, те, кто выращивает хризантемы, насмехаются над мелкими цветами, и соперничают между собой. Что касается хурмы, мандаринов-кодзи и прочего, то обычно смотрят только на плоды, никто и слова не скажет о форме веток и листьев. Одна лишь сосна великолепна и после того, как на ветки ее ляжет иней,459 во все времена года зелена ее хвоя, и при этом в каждое время года она хороша по-своему. Бо Лэтянь сказал: «Сосна удаляет из себя старое, потому и живет тысячу лет».460 Она не только услаждает взор и утешает душу своего хозяина, но и питает дух долголетия и крепости, потому-то, наверное, и поминают ее, желая долгой жизни.

<1691>

ВСТУПЛЕНИЕ К «ЗАБЫТОЙ СЛИВЕ»461

Характер вака462 изменили Тэйка463 и Сайгё, порядок же нанизывания строф был определен правилами годов Оан.464 Поэзии хайкай вот-вот исполнится сто лет. Но настоящего расцвета она достигла, пожалуй, в последнее десятилетье. Так кого же назовем «древним поэтом», какой стиль почитать станем как «древний»?