Стихотворения том 1 (СИ)

Звонко цокают подковы,

Искры брызгами летят…

И не нужно хмурить брови,

Это летний звездопад!

Это белое томленье

За чернильной пустотой,

Это боль по воскрешенью

За волшебною чертой.

Через два часа рассветом

Затушуется канва

С миллиардом точек света,

Не прорвавшихся в слова;

В те, что я в скрижали века,

Поднатужась, не врубил --

Это трудно человеку

С ограниченностью сил...

Прозрачен мир при взгляде с островка,

Отрезанного морем от плевка,

От выстрела, гремящего в упор

В незащищённость рёбер или штор.

Никто не обращает звёзды в тьму,

Но трудно Робинзону одному!

Оставив идиллический покой,

Он тянется к сумятице людской.

Пожив в объятьях временнОй тоски,

Я тоже соглашаюсь на плевки

И выстрелам готов подставить грудь,

Возможно, заврачуют как-нибудь…

Возможно, да, а если нет, то нет,

Зато вокруг меня вращался свет,

Я жил и что-то строил, как и все,

Шагая с кем-то рядом по росе!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

В нашей жизни всё случайно,

Колебательно и хмуро --

От полёта белых чаек

До лечебной процедуры.

Если на дороге камень,

Мы его боднём рогами,

Не получится, так дважды…

Но не каждый, но не каждый!

Вот такая вот заставка

На лирической странице…

А случайность в синих плавках

В море бытовом резвится.

И никто ей не подскажет,

Что аорту гложет сажа,

Что огонь сердечный стонет

Под ладонью, под ладонью…

Окончательные фазы,

Относительные сдвиги,

Никому не нужной фразой

Переморщилась интрига.

Я за вами, вы за мною,

Встала жизнь опять стеною,

Нам долбить её тараном

Постоянно, постоянно…

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Ветер с моря, ветер с юга,

С запада порыв, с востока –

Сто ветров бегут по кругу,

Упираются под локоть,

Тело бьют в грудную клетку,

Мысли в голове лохматят

То мечтой о кругосветке,

То о бренности некстати....

Я цепляюсь за ракитник,

За тростинки на озёрах:

Знаешь, ветер, вросся в бытность

Я неспешным кругозором;

Незачем меня тревожить,

Звать в неведомые дали

Притеревшегося кожей

К предпоследнему причалу!

Да, романтик я и странник,

Помесь Кука и бретёра,

И готов влюбиться в Анну

Под рукой у Командора,

Но отломлены эфесы

Шпаг в домашнем арсенале

Рядом с грудою подвесок,

Ненавистных кардиналам...

Ветер с юга, ветер с моря...

Сто ветров...

Восток и запад...

Зёрна бытового вздора,

Внешность мужа, не сатрапа --

Тысяча причин прижаться

Для любви, не для защиты,

К той, что нынче не семнадцать

И не с ликом Афродиты...

Ну и что?..

Гремят поэты

Словом, словно барабаном,

Рондо пишутся, сонеты,

Пошлых образов туманность;

Кавалеры и минеты,

Дама с обликом путаны...

Сто ветров летят по свету

Без романтик и романов...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Прожить сто лет и не запачкать руки,

не зачерпнуть сандалями песка,

не оглянуться в прошлое с испугом

на то, что совершил исподтишка?

Прости меня, но это невозможно!

И ангелов придумывают те,

что жизнь свою прожили в темноте,

до мозжечька пропитанные ложью!

И я таков до степени кубичной,

Иначе трудно выжить на Земле,

Где логику смывает истеричность

И прячет бриллиантами в золе.

Прости за ложь!

Я руки перемою,

Прополощу себя когда-нибудь,

Не ошибиться только бы прямою,

В расщелину со Злом не соскользнуть.

Тогда ещё одно столетье можно

Спиралью вить на грешного себя

И у Добра расклёпывать застёжки,

О благородстве личном не трубя...

… Прошёлся по солнцу, по снегу, глотнул парадоксов, У старого клёна окурком по луже растёкся

И ухом прижался к его чешуе конопатой –

Шумит в нём весна элементом восьмым, а не пятым.

Конечно, к восьмому и первый прилип в два потока, Чтоб двигаться вместе по клёну живительным соком!

На то он и март, породивший искусство прозренья –

Кому и когда по какому пути воскрешенья.

А с бухты-барахты все волки в лесу виноваты, А глупому сердцу мерещатся всюду утраты,

А мне хоть бы что, я исследую сокодвиженье

Согласно задаче, поставленной мне воскресеньем.

Поглубже вдохнул – и наружу клубок испарений, В нём газ углекислый со сменою ненастроений, С инертным азотом, не рвущим молекулы клеток

Душевных надломов подрезанных осенью веток…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Депрессия, я вам скажу, не подарок,

Нахлынет внезапно и сердце прижмёт,

И вместе со мною бредёт тротуаром,

И память в прошедшее время зовёт.

Я с ней как с приятелем из-под Кабула,

Я к ней как к погибшему у Душанбе –

Ты разве живой, рядовой Терегулов,

Ты разве не пал в непонятной борьбе?

В стакане портвейна не тонут минуты,

Бутылка «Столичной» им вместо плота,

Фамилий ушедших скопилось до жути,

В реестре знакомых пустые места.

Чем старше становишься, тем напряжённей,

Сжимается время в последний виток.

Просторно и гулко на личном потоне,

Несущем меня в торопливый поток.

Легко философствовать, сидя в трамвае!

Критическим взором других оценя,

Плечами в растерянности пожимаешь:

Смотрите-ка, есть и постарше меня!

А их как лягушек на топком болоте,

Настроены тоже они на минор.

Мажорные катят на «Вольво-Тойотах»

И звона трамвая не слышат в упор.

Возможно, они подрывались на минах,

Когда по Анголе сапёрами шли...

Ты разве живой, подполковник из Клина?

А мы тебя в списках живых не нашли.

А мы тут с приятелями проходили,

Судачили с бабками кое о чём

И гроздья сирени не пахли тротилом,

А мирно ложились ко мне на плечо…

«»»»»»»

Я был в том мире перекошенном

Как размалёванный солдат,

По злому жребию заброшеный