Стихотворения том 1 (СИ)

В тыл без патронов и гранат.

И отбивался от насущного,

По кромке жизни семеня,

В пределах радиуса кучного

И перекрестного огня.

Горели строчки синим пламенем,

Поэмы плыли в никуда

И хитро щурился на знамени

Вождь пролетарского труда.

По уничтоженому плачется,

По недосказаному боль,

За скорлупу надежды прячется

Рождёное неисподволь.

За тридцать лет перо испортилось,

Мне не вернуться в образ тот,

Отвергший писаное творчество

Партийных праведных забот.

Но я, в порыве очистительном

Содрав сопревший камуфляж,

Не облекусь в личину мстителя

И не впаду в геройский раж.

Своя история у прошлого,

У настоящего – своё,

Я вновь поэм ненужных крошево

Швыряю в старое хламьё…

«»»»»»»»

Ты знаешь, камины берёзой не топят,

Угар, в дымоход набивается копоть,

Чуть тронешь заслонку, взрывается сажа,

Урча по камину мотором в форсаже.

Осина и пара дубовых поленьев,

Кусок бересты для воспламененья

И будет гудеть, не плюясь угольками,

Весёлое пламя, живучее пламя!

Обычное дело, простая наука!

Бездумно сидишь и опущены руки

На светлые пятна живого скольженья

Огней, убегающих за воскресенье.

Ты знаешь, дожди по июлю молотят,

Частят гильотинами санкюлотов

И в лужах трава утопает по плечи,

Уже не надеясь на солнечный вечер.

Она не надеется... ну и не надо!

У нас на надежду расходятся взгляды,

Трава однолетняя, мы постоянны,

За лето одно не покинем экрана.

Ты будешь светиться при августе близком,

Я тоже в воде не размокну ириской,

Шагну на сухие знакомые тропы,

И снова камин мы на счастье истопим.

Ты знаешь, что ночи июльские тёмны,

А звёзды прожекторны, ярки, огромны,

Что, вырвав звезду из пространственной клетки, Берёза утюжит намокшие ветки?

Что ловким движением и осторожным

Из лужи на сушу спешит подорожник,

Скользя по суглинку, несёт на просёлок

Короткие гибкие стебли метёлок?

Не знаешь, любимая...ну и не надо!

Лови золотые огни Эльдорадо,

Где в жарких объятьях дубовых поленьев

Сгорает, как Феникс, моё воскресенье...

"""""""

А у загорбка каждого Судьба…

А втискивать в чужие черепа

Тюльпаны мозга непосильно трудно

И расчленять биномы на куски,

И рассекать сомнительные будни

На ровные – день с вечером – бруски…

Сквозь чувства набежавшую волну

Легко ли топором уйти ко дну,

Войти в любовный ил по рукоятку,

Не соразмерив истинного лба

С натянутостью обруча “Судьба”

В односторонне выигрышной схватке?

А можно как Емелька Пугачёв –

Махни рука и раззудись, плечо –

Неправых сечь и неповинных тоже,

Раз навсегда отвергнув “не могу”

И загибая женственность в дугу

Рабынею на ложе и без ложа…

А можно вышить под седло потник

И, провожая, не сорваться в крик,

И ждать ЕГО, забрызганного кровью

Случайных ран своих или чужих

И рядом две подушки в изголовье –

Надежда с верой продолжают жить…

Ещё антициклон и серый дождь,

Журавль венценосный или дож,

И наводненье, смешанное круто

С желанием кому-нибудь помочь

И в свет преобразить глухую ночь,

Заполнившую сердце почему-то…

“”””””””””””””””””

Не замечая в мире ничего,

Кроме себя, обиженного кем-то,

Недоуменно крутишь головой

Над плечевой усталостью момента:

Как жизнь уныла, чёрт её возьми,

И почему так много одиночеств

Открыто пролетают над людьми

Разомкнутыми звеньями цепочек?

И, ненароком зеркалу явив

Родное воспалённое обличье,

Не видишь в нём погрешностей любви

С неистовостью перепевов птичьих

К тому, кто не виновен вовсе, нет --

Он тоже человек, уставший верить

В излишне лакированный портрет

С твоей печальной розою истерик…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Мир внутренний на внешний непохож,

Внутри сумбур и действия спонтанны,

А поверху я шествую бараном,

Стирая напрочь задники галош.

Куда вожак – и я на тот же луг,

На клевера, на будылья сухие,

Порой в оргазматическом пылу

Подрыгивая ножками стихийно.

Там хорошо, там солнце и луна,

Там жертвенность и прочие геройства,

И вечная борьба с переустройством

Одних времён в другие времена.

А что за плеврой, выстелившей грудь,

Знать не дано ни чёрту и ни богу,

Ни женщине, шуршащей где-то сбоку,

Согласной в мир мой искренне шагнуть…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

У декабря своё предназначенье,

Желанье забелить прорехи года

Не шитым впопыхах слововерченьем,

А временным триумфом снегопада

Без музыки блистательных рапсодий –

И кто с ним спорит, может, так и надо…

Однообразны ноты…

Ну, так что же?

Зато пушисты и полны забвенья,

И день вчерашний ими отгорожен

От нежеланья оставаться прежним

И можно вдуматься в предназначенье

Своё, объединённое с надеждой…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Закрываю окна занавеской,

Шторами тяжёлыми из шёлка,

Чтобы в дом ни шороха, ни треска,

Ни плевка от мира-балаболки.

Буду сам попискивать в бумажку,

Покрывая лаком или матом

Личного зануду Барабашку

В личной однокомнатной палате.

Вот она, палата, светит плешью,

А, вернее, отражает лампу,

Заполняя смысловые бреши

Ироничных, в общем, дифирамбов.

Я закрылся от того, что знаю,

От того, чем, в сущности, болею,

Распыляя по бумаге знаки

Без уклонов вправо или влево.

Это там, за шторами, неясность,

Там тревожно, сухо или сыро,

Будто в ночь кричит сова-неясыть,

Угрожая мокнущему миру.

У меня спокойнее и проще,

На столе нет плесени от сплетен,

А в стакане с чаем ночь полощет

Луч от лампы бежевого цвета…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Побежали дождики по лету,

Солнечные радуги стекля,