Стихотворения (Золотая серия поэзии)

Заезжий музыкант целуется с трубою.
Пассажи по утрам, так просто, ни о чем.
Он любит не тебя, опомнись, Бог с тобою,
прижмись ко мне плечом! Прижмись ко мне плечом!

Живет он третий день в гостинице районной,

где койка у окна — всего лишь по рублю,
и на своей трубе, как чайник, раскаленной
вздыхает тяжело… А я тебя люблю.

Ты слушаешь его задумчиво и кротко,

как пенье соловья, как дождь и как прибой.
Его большой трубы простуженная глотка
отчаянно хрипит: труба, трубы, трубой.

Трубач играет гимн, трубач потеет в гамме,

трубач хрипит свое и кашляет, хрипя…
Но словно лик судьбы он весь в оконной раме,
да любит не тебя… А я люблю тебя.

Дождусь я лучших дней и новый плащ надену,

чтоб пред тобой проплыть, как поздний лист, кружа…
Не многого ль хочу, всему давая цену?
Не сладко ль я живу, тобой лишь дорожа?

Тебя не соблазнить ни платьями, ни снедью:

заезжий музыкант играет на трубе!
Что мир весь рядом с ней, с ее горячей медью?..
Судьба, судьбы, судьбе, судьбою, о судьбе…

Старинная солдатская песня

Отшумели песни нашего полка,
отзвенели звонкие копыта.
Пулями пробито днище котелка,
маркитантка юная убита.

Нас осталось мало: мы да наша боль.

Нас немного, и врагов немного.
Живы мы покуда — фронтовая голь,
а погибнем — райская дорога.

Руки на затворе, голова в тоске,

а душа уже взлетела вроде.
Для чего мы пишем кровью на песке?
Наши письма не нужны природе.

Спите себе, братцы, — всё придет опять:

новые родятся командиры,
новые солдаты будут получать
вечные казенные квартиры.

Спите себе, братцы, — всё начнется вновь,

всё должно в природе повториться:
и слова, и пули, и любовь, и кровь…
Времени не будет помириться.

Послевоенное танго

Вяч. Кондратьеву