Стихотворения (Золотая серия поэзии)

Я вам описываю жизнь свою, и больше никакую.
Я вам описываю жизнь свою, и только лишь свою.
Каким я вижу этот свет, как я люблю и протестую,
всю подноготную живую у этой жизни на краю.

И с краюшка того бытья, с последней той

   ступеньки шаткой,
из позднего того окошка, и зазывая и маня,
мне представляется она такой бескрайнею и сладкой,
как будто дальняя дорога опять открылась для меня.

Как будто это для меня: березы белой лист багряный,

рябины красной лист узорный и дуба черная кора,
и по капризу моему клубится утренник туманный,
по прихоти моей счастливой стоит сентябрьская пора.

«Вы — армия перед походом…»

Вы — армия перед походом
в преддверии грозных атак.
Отставка вчерашним свободам!
Все собрано в жесткий кулак.

Соперника профиль неясный

всё четче под жгучим огнем,
и ваши солдаты прекрасны
в воинственном раже своем.

Всё будет как в том, сорок пятом:

приходит с едой аппетит.
И армия свой ультиматум
предъявит, когда победит.

Рассеется дым над полями,

но вы — уже войско без крыл
с обозами, госпиталями,
с надгробьями братских могил.

Шмель в Массачусетсе

Ну надо же: шмель подмосковный
откуда куда залетел! —
и свой пиджачишко посконный
для пущего форса надел.

А свой локоточек протертый

под крылышко спрятал слегка,
и лапкой как будто нетвердой
коснулся живого цветка.

Не склонный отнюдь к сантиментам,

он словно из ковшика пил
и с русским как будто акцентом
английские фразы бубнил.

Потом покачал головою,

пыльцу утирая со щек…
И вновь загудел над травою
шаляпинский чистый басок.

«На улице моей беды стоит ненастная погода…»

На улице моей беды стоит ненастная погода,
шумят осенние деревья, листвою блеклою соря.
На улице моих утрат зиме господствовать полгода:
всё ближе, всё неумолимей разбойный холод декабря.

На улице моей судьбы не всё возвышенно и гладко…

Но теплых стен скупая кладка? А дым колечком
   из трубы?
А звук неумершей трубы, хоть всё так призрачно
   и шатко?
А та синица, как загадка, на улице моей судьбы?..

Подмосковная фантазия

В. Астафьеву