Стиховорения и драмы

Ольга

(подходя)

Ермак!

Тимофей

Ермак?

Ермак

Родитель!

Тимофей

(вставая)

О мой сын!

Перед лицом внимающей природы,
И ангелов, и самого творца
Прими теперь мое благословенье.
Приди ж, Ермак, приди к груди отца.

Обнимаются.

Ермак

О счастие! Отец мой!

Тимофей

Видишь, Ольга,

Что смерть близка. Я сына не узнал.

Ольга

Я принесла сосуд с водой студеной:

Ты ею жажду утолить хотел.

Тимофей

Нет: я ее не ощущаю боле,

Я жажду сердца счастьем утолил.

Ермак

Ах, Ольга! Неужель и ты простила?

Ольга

(обнимая его со слезами)

Тебе отец, тебе простил господь,

И не от горя льются эти слезы.

Ермак

Пусть смерть придет: я не страшусь ее.

Прощен тобой...

Тимофей

(прерывая)

Ты говорил о смерти,

Мой сын; она уж здесь, в моей груди.
Но подойди ко мне, Ермак, приближься;
Уж тускнет все в слабеющих глазах;
Приближься: я хочу любовь и радость
Еще прочесть в твоих чертах.

Ермак снимает шлем.

Но, Ольга, посмотри, в четыре года

Как горестно переменился он!
Черты всё те ж; но где ланит румянец,
Где прежняя улыбка на устах?
Ее уж нет! Увы! Куда девалось
Веселое сияние очей,
В котором счастье сердца отражалось,
Как утра луч среди зыбей!
Где роскошь юных тех кудрей,
Которых русою волною
Его гордилася глава,
Как выя молодого льва
Своей златистою космою?
Как ты страдал, мой сын!

Ермак

О! я счастлив.

Тимофей

И я виновен, я своим проклятьем...

Но, мой Ермак, прости, прости отцу,
Он был несчастлив также.

Ермак

Мой родитель!

Тимофей

Ты посмотри, и на моей главе

Власы седые горе иссушило.
О! ты не знаешь, что на сих щеках
Бразды глубокие изрыло.
Все слезы, слезы об тебе, Ермак.

Ермак

Как строго я наказан!

Тимофей

Ты у Ольги

Спроси, как плакал я; во тьме ночей,
И утром, в полдень, или в поздний вечер —
Что делал я? Все думал о тебе.
Скажу: «Где, где ты, сын мой?» — и заплачу горько.
Не правда ли: ты мне простил, мой сын?

Ермак

Твои слова мне сердце раздирают.

Страшнее казни нежный твой укор.
Ты плакал обо мне. О! эти слезы,
Поверь, огнем текли в груди моей.
И ты любил меня еще? Преступник,
Я не был изгнан из души твоей.
Ах, сколько я перед тобой виновен!
И ты мне мог простить!

Тимофей

Ермак!

Зачем ты речь заводишь о прошедшем?
Зачем ты хочешь раны раскрывать?
Да, мы страдали; но теперь счастливы,
И я могу спокойно умереть.

Ольга

Ты говоришь о счастье и о смерти?

Тимофей

Мне нужен сон по жизненных трудах.

Но полно, дочь моя. Я снова с вами,
С тобой, мой сын, и все забыто мной:
Прошедшее мелькает пред очами,
Как тяжкая мечта души больной.
Не правда ль? Это было сновиденье,
Несчастие не разлучило нас,
Я не страдал, не плакал, не томился;
Все было сон; но он теперь прошел.
Скажите...

(Приметно слабеет и садится на камень.)

Ольга

Боже!

Тимофей

Или нет: молчите!

Я слышу вас, вы говорите мне,
Что это всё обман. О! хоть на время
Не разрушайте счастья моего!
Да, мы в России, там лиется Волга,
Вокруг меня родимые поля.
Как небо русское лазурно надо мною!
Как ты прелестна, русская земля!
Но что же, как всегда, вы не садитесь
Здесь близ меня? Приди ко мне, Ермак.
Но вы печальны; что же? улыбнитесь,
Ведь мы теперь счастливы навсегда.
Мой сын, ты знаешь, я люблю рассказы
О том, что видит твой орлиный взор
Вдали, где все неясно и туманно:
Смотри, что видишь ты на скате гор?

Молчание

Что ж ты молчишь? Ужели сон тяжелый

Твои глаза ослабил, как мои?

Ермак

О нет, отец мой, из дубравы темной,

Я вижу, там стрелой летит олень,
И жадно вслед за ним, как тень,
Несется волк седой, огромный.

Тимофей

А этот свет?

Ермак

А там по Иртышу...

Тимофей

Не говори: Иртыш, скажи: по Волге.

Но, Ольга, взор его, как прежде, быстр,
А мне, не знаю почему, приснилось,
Как будто бы я выплакал глаза.
Не правда ли? ведь это все пустое.