Стилет для «Тайфуна»

Ремизов был в не настроении. Подчиненные, зная это, старались проблемы и вопросы решать самостоятельно, не тревожа лишний раз командира. Настроение у комбрига испортилось после того как, прибыв на участок фронта, где оборону армии продавливали корпуса Клейста, он получил приказ фактически раздать свои танки полкам и дивизиям Второго кавалерийского корпуса. Что в корне было неправильно с точки зрения боевого устава и, главное, делало Ремизова статистом. И это выводило его из себя. Хотя командовавший группой заместитель командарма объяснил ему свое решение тем, что, по данным радиоразведки, немцы ввели в бой последние резервы и сейчас нужно на обороне максимально измотать атакующие немецкие дивизии и уж только затем – бить! И бригада Ремизова, естественно, возглавит этот контрудар. А сейчас нужно помочь истощенным дивизиям корпуса удержать фронт. Приказ есть приказ – и он его выполнил. И вот сейчас практически в одиночестве сидел в КШМке в густом перелеске и слушал эфир. Его танкисты, повзводно и поротно переданные частям левого фланга корпуса, вели бои. Артиллеристы, мотострелки и зенитчики получили участок обороны и воевали в составе своих подразделений. На правом фланге оборону спешенных кавполков подпирали остатки артиллерийского, противотанкового и танкового полков. За ними заняла позицию и уже воевала артбригада Мельникова. Ну, в одиночестве – это образно. В перелеске находился замаскированный командный пункт штаба бригады со средствами связи, обеспечения и обороны. И танки даже были. Как им не быть, если комбригу, начальнику штаба и замполиту бригады положены по штату. То есть три ИС-3 плюс еще один. Ремизов забрал его из числа нескольких отставших по техническим причинам в свое подчинение. В резерв, так сказать. Был еще в резерве разведвзвод из четырех Т-34-85. Но – был. Сражение шло нешуточное, и Ремизов отправил разведвзвод на передовую. С одной стороны – что такое четыре танка в масштабах сражения армий? Но на конкретном участке четыре танка в засаде, вооруженные пушкой, способной поразить любой танк противника в пределах видимости, – аргумент.

Неожиданно дежурный связист протянул ему трубку проводной связи, назвав позывной Корнеева.

– Федор Тимофеевич, как у вас обстановка? – раздался в трубке голос начальника штаба армии.

– Подразделения бригады ведут бой. А я вот тут – сижу.

– Понятно. Вот что, соседа справа немцы давят. Вот-вот ворвутся на позиции. Мельников уже свои пушки на прямую наводку выставляет. Относительно твоего местоположения они уже продвинулись севернее. Выдели силы и ударь во фланг и тыл их атакующей группировке. Учти – между вами лесной массив. Там наших войск нет. Есть ли немцы – неизвестно, но наверняка они оставят заслон на опушке леса. Задачу тебе ставлю в общих чертах, сам понимаешь, ситуация неясная. На месте принимай решения самостоятельно. Вопросы есть?

– Никак нет! – бодро отрапортовал Ремизов. Настроение стремительно улучшалось.

– Ну, до связи!

– До связи, товарищ генерал-лейтенант.

И, передавая трубку связисту, обратился к НШ бригады, работавшему с картами за столиком неподалеку:

– Матвей Крискентович! Остаешься за меня! Я смотаюсь к соседу справа. Помощь ему требуется.

Окончание фразы он проговорил, уже выбравшись на броню КШМ. Осмотрев свое невеликое воинство, окликнул бойца из особого отдела бригады:

– Так! Быстренько мне своего начальника сюда и командира вон того танка.

И он указал на танк, отставший от своего подразделения.

Сам же направился к своему, издалека подав команду:

– Экипаж! К машине!

Через пятнадцать минут, ломая подлесок, из лесного массива выбрались два ИСа и два БТРа с отделением бойцов особого отдела и взводом из состава роты охраны штаба. Выбросив клубы сгоревшей солярки, ускоряясь, маленькая колонна покатила по разбитой полевой дороге, уходившей в лес.

Перед лесом объехали позиции взвода, прикрывавшего выезд из леса.