Стилет для «Тайфуна»

– Итого: максимум восемьдесят восемь или сто пятьдесят шесть танков на два километра фронта. Значит, атаковать будут в одну – две линии. Перед этим проведут артподготовку по уже известным им позициям. И если позицию не сменить – это ваш последний бой. Поэтому предлагаю: на позициях с моим дивизионом расположить ваши полковушки. Пусть стреляют по пехоте, по танкам, если те выйдут на их прямой выстрел. Перед нашими позициями расположить пехотное прикрытие. Далее, сорокапятки и ПТРы разместить вот в этих языках леса, на флангах. Их позицию тоже прикрыть пехотой. Получается – мой дивизион с этой позиции на прямом выстреле достает почти до флангов. Сорокапятки и ПТР бьют в борт на четыреста метров на прямом выстреле с каждого фланга, и по фронту моей позиции достается только чуть больше километра. Сколько у вас полковых?

– Семнадцать осталось.

– Итого: тридцать пять пушек калибра 76–85 мм на километр фронта. Вполне боеспособная плотность. Плюс немцы фактически попадают в огневой мешок.

– Они быстро разберутся и отойдут. Связь у них хорошая.

– Даже если и отойдут – тоже неплохо, мы выиграем время. А связи у них не будет. Это я гарантирую.

– Это как?

– Есть способы. Поверьте мне.

– Я поддерживаю коллегу, – после паузы отозвался Савельев. – Это шанс. На той позиции нам не устоять.

– И как вы это представляете? До рассвета осталось несколько часов! Пехота окопаться точно не успеет. На улице – не май-месяц.

– Успеет! Комдив как в воду глядел – придал дивизиону инженерно-саперную роту.

– Ну да! Саперы-кудесники! Успеют отрыть окопы и позиции за несколько часов для нескольких тысяч бойцов и десятков пушек.

– Примерно так! Но нужно торопиться.

Он повернулся к сопровождающему его бойцу с радиостанцией за плечами.

– Связь! Срочно мне ротного саперов!

И в ночи закипела работа. На позициях оставили лишь боевое охранение, остальной личный состав отходил за высоты. А там странные машины шустро вели извилистую траншею, выкидывая мороженую землю бруствером в сторону противника, звенели бензопилы, и сосны на опушке валились, освобождая места под пушки и служа одновременно им защитой. На глазах вырастала и заполнялась пехотой и орудиями новая позиция. К рассвету все было готово. Пехота маскировала выброшенную землю снегом и обстраивала траншеи. Кое-где успели даже перекрытые щели из стволов поваленных деревьев соорудить. Спать никому не пришлось, но никто не расстраивался. Лучше не доспать, но остаться в живых.

Утром командир дивизиона, захватив связиста с радиостанцией, отправился на НП дивизии, оборудованный за позициями его дивизиона. Проходя мимо КШМ, стукнул разряженной гранатой, которую всегда носил в кармане, по броне.

– Что там с авиацией, Сергей? – уточнил он у выглянувшего из люка НШ дивизиона.

– Летят. Полным составом летят.

– Добро! Все помощь, а то тут жарко будет.

На НП все уже были на месте. Из-за высот слышался отдаленный гул моторов, но боевое охранение пока молчало. Значит, немцы еще не начали.

Поздоровавшись со всеми, хотя расстались буквально часа два-три назад, майор подошел к амбразуре и вскинул бинокль.

– О! Опять на вас что-то новенькое! Вчера этого не было.

Комдив придирчиво рассматривал надетый поверх ватника под разгрузку бронежилет.

– Бронежилет. Вчера я был без него, ведь не в бой шел. А сегодня как раз такой случай.

– Тихо!

Комдив вскинул предупреждающе руку.

– Летят! Как накаркали! Все по науке! Надо боевое охранение предупредить, пусть оставят наблюдателей и отходят. Нет смысла нести потери.

– Не надо! – возразил майор, опустив бинокль. – Это наши. Летчики сорок третьей смешанной авиадивизии, закрепленной за нашей армией.

– Так вроде армейскую авиацию ликвидировали.

– У нас нет. У нас – особый случай. У нас все особое!

И правда, в сторону немцев пронеслась пара истребителей, а следом за ними на бреющем прогудели две четверки штурмовиков. Сделав горку над оставленными позициями, первая четверка выпустила куда-то в западном направлении хорошо видимые трассы реактивных снарядов. Следом то же выполнила вторая четверка.

Чуть позже одна четверка сделала заход с правого фланга, а другая с левого. Самолеты атаковали, расходились в разные стороны, разворачивались над позициями обороняющихся и снова атаковали. На высоте прошли двенадцать бомбардировщиков, сбросивших свой груз где-то в глубине позиций немцев. И все это контролировалось парами и четверками истребителей, барражировавших в синеве неба. А внизу, за высотами, все грохотало, вставали султаны разрывов, и в небо уже тянулись черные дымы горящей техники.

– Я такого удовольствия не получал еще с начала войны. Все в основном нас вот так! – прокомментировал происходящее комдив.

Но нельзя сказать, что эта игра шла в одни ворота. Немцы ожесточенно отбивались. Атакующие самолеты встречали трассы автоматических пушек, и не все из них промахивались. Но штурмовики один за другим пикировали на видимые им цели.