Стилет - Обратный отсчет

- Одна минута шестого, - тихо произнес он. Жанна открыла глаза, и Чип чуть не утонул в них.

- Что? - прошептала она. - Что ты сказал?

- Одна минута шестого, милая. - Чип все еще не покинул ее. - Все уже позади. Взрыва не будет!

- Как?!

- Мы несколько задержались в туалете.

- Одна минута шестого? Значит... они... Уже все?!

- Да. Они, и мы тоже.

- Мы?

- Ну, если совсем чуть-чуть. По-моему, самолет идет на посадку.

- Точно? Этого всего... нет? Не будет?

- По крайней мере не сейчас.

- Да... - Она подалась к Чипу. - Обними меня крепче. Все? Все закончено? Скажи мне, что все закончено.

- Хорошо - все закончено. Вот. Я забыл тебе сказать еще одну вещь - ты просто великолепна.

Чип прижал ее к себе, чувствуя ни с чем не сравнимое тепло, удивляясь этому забытому ощущению, обретая его заново. - Хочешь, я буду говорить тебе это по четырнадцать раз в день?

- У тебя шальные глаза.

- А у тебя замечательная задница. А глаза - развратные. И пухлые детские губы.

- Как?

- Просто так. Хочешь? По четырнадцать раз?

- Где-то я слышала, - она поцеловала его, - что все происходящее в экстремальных ситуациях потом оказывается недействительным.

- Да? А что у нас такого произошло в экстремальной ситуации?

- Ну... - Она снова поцеловала его, потом коснулась языком шеи, груди в том месте, где была расстегнута рубашка, и подняла глаза.

- Ну вот, - сказал Чип, - раскосые и развратные.

- Ну и ладно.

- И очень теплые. Девушка, вы всегда трахаетесь в авиатуалетах с незнакомыми мужчинами?

- Нет, только в тех случаях, когда самолеты должны взорваться.

- Вместо этого.

- Что?!

- Да так, ерунда... Что там у нас такого стряслось в экстремальной ситуации?

- Некоторые обещания, числом до четырнадцати.

- А, это... Есть выход - каждый день по небольшой экстремальной ситуации. Если ты, конечно, не против гетеросексуальных отношений. А? Как?

Четверг, 29 февраля

Вечер

Когда самолет коснулся земли, солнце давно уже скрылось и последний день зимы закончился. Самолет отрулили на запасную полосу, к нему тут же двинулся автомобиль "Скорой помощи", мощная аэродромная пожарная машина, саперы. Чуть поодаль стоял "уазик" для конвоирования заключенных и несколько человек в форме внутренних войск, вооруженных автоматами.

Подали трап. Дверь утонула в покатом боку серебристого лайнера. По согласованию с землей первым должен был покинуть самолет капитан Воронов с заключенным. Когда Игнат и Зелимхан появились на трапе, к самолету быстро подъехал еще один автомобиль. Это была черная "Волга". Внизу к трапу подошла группа автоматчиков. Было молчание. Игнат слышал, как под их ногами скрипел трап.

- Постой, неизвестно, что у них на уме, - бросил Игнат Зелимхану, затем он сделал еще несколько шагов по лестнице.

- Я капитан Воронов, - обратился Игнат к старшему группы. - Я лично конвоирую заключенного...

Дверцы черной "Волги" открылись, и в появившейся фигуре Игнат узнал Деда.

- Павел Александрович, - проговорил Игнат. Дед быстро подошел к трапу, махнул рукой автоматчикам.

- С возвращением, сынок... - Он вдруг раскрыл объятия, и Игнат подумал, что это как-то странно и не похоже на всегда сдержанного Деда. - Не беспокойся, все нелепые приказы на сегодня отменены. С возвращением, Ворон. - Потом Дед посмотрел на Зелимхана. - Полковник Бажаев, Государственной Думой объявлена амнистия. Остались формальности, думаю, день-два.. Я лично обещаю вам свести этот срок к минимуму. И... спасибо. Потом он перевел взгляд на Игната: - Пойдем, сынок, отвезу тебя домой. Много чего придется рассказать... Но уже все позади.

- "Заячьи уши"? - Игнат вдруг вскинул голову и пристально посмотрел на Деда. - Это кто-то из наших? Да?

- Пойдем, сынок, в машину. Тебя ждут дома. Все уже позади.

- Павел Александрович, а не знаете вы. Лавренев?

- Лютый? - Дед усмехнулся. - Так его называют?

- Так точно, товарищ генерал.

- Ну и дружки у тебя... Друг детства?

- Так точно. Майор Бондаренко...

- Не волнуйся, говорю же тебе, все плохое уже позади. Совсем позади. Ему оказали помощь, и сейчас, насколько я знаю, он уже готов продолжать свой благородный труд.

- Он очень мне помог. Может, его труд не... он не совсем законопослушен, но эти триста человек сейчас в самолете...

- Я все знаю, сынок. Предлагаешь наградить братву орденами за личное мужество? - Дед мягко улыбнулся. - Поедем, сынок. Тебя ждут дома. Все закончилось.

Ворон сделал шаг за увлекающим его Дедом, потом вдруг остановился. Обернулся - автоматчики окружили Зелимхана, сейчас ему наденут наручники. День-два..

Они смотрели друг на друга, ветер был холодным, сырым, совсем не таким, как в небе, когда рядом с ними двигалось огромное пылающее Солнце.

- Ну, прощай, - проговорил Игнат.

- Да... Прощай.

Внезапно включили яркий прожектор, он ударил Ворону по глазам, ослепляя. Игнат заслонился рукой от искусственного электричества:

- Зелимхан, можешь пообещать одну вещь?

Майор, командующий группой автоматчиков, терпеливо ждал. Потом он посмотрел на Деда и вдруг, отступив на шаг, повесил наручники на пояс.

- Смотря что. - Зелимхан чуть насторожился.