Читаем Стиляги полностью

<p>Родственные субкультуры</p>

Советский Союз немало отставал от западных стран и в поп-музыке, и в киноиндустрии, и в индустрии моды. Но при этом первая субкультура в СССР – стиляги – появилась ненамного позже, чем подобные движения в Европе и Северной Америке. Ясно, что тогда еще слова «субкультура» никто не знал, и первых парней, которые надевали узкие брюки и длинные пиджаки с широкими плечами, делали из волос «коки» и слушали джаз, большинство людей воспринимало как молодых придурков, которым обязательно надо выделиться из толпы. Но примерно таким было отношение обывателя и к «дальним родственникам» советских стиляг – зут-сьютс сороковых годов в Америке или тедди-боям пятидесятых в Великобритании.

Считается, что «zoot suits» – костюмы с огромными подбитыми ватой плечами и сильно суженными к щиколотке брюками (пиджаки и брюки стиляг в СССР десятилетием позже были очень похожи на них) – появились в тридцатых годах двадцатого века в Гарлеме, черном районе Нью-Йорка, и были связаны с местной джазовой сценой. Правда, там их называли» drapes». Само же слово» zoot», согласно оксфордскому словарю, – это искаженное произнесение слова «suit» – «костюм» – жившими в США выходцами из Мексики – «pachucos». Сленг «pachucos» был смесью английского и испанского, и именно благодаря им костюмы «zoot suits» вошли в историю.

«Pachucos» сделали его своей униформой, а главной задачей их субкультуры было сопротивление шовинизму со стороны белого населения США. Еще одним атрибутом «pachucos» был танец «Pachuco Hop»: в нем парень практически не двигался (дабы не испортить костюм), он только подставлял партнёрше руку, а она старательно вертелась вокруг него. Белые американцы с подозрением и опаской поглядывали на одетых в огромные пиджаки мексиканских парней, и многие считали «pachucos» криминалами. Конечно, криминалы среди них были, но считать бандитом любого, надевшего длинный пиджак с подбитыми ватой плечами было глупо.

В марте 1942–го года Комитет Военной Промышленности США выпустил закон, ограничивающий количество ткани, используемое при пошиве одежды. Эти правила, по сути, запретили производство «zoot suits», и большая часть производителей прекратила выпускать и рекламировать эти костюмы. Тем не менее, спрос на «zoot suits» не уменьшился, и сеть полуподпольных портных в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке продолжила их изготовлять. Ткань для костюмов приходилось доставать подпольными способами, так что в определённой среде ширина брюк zoot suit стала неким символом, а для многих американцев, в особенности для военных, тот же костюм стал ассоциироваться с непатриотичностью. В августе того же года произошли крупные расовые столкновения между pachucos и расквартированными в Калифорнии американскими военными, причем порой единственной виной мексиканцев, с которыми завязывались драки, было то, что они были одеты в zoot suits. Мексиканцы ответили массовыми беспорядками. Насилие продолжалось еще около года, пока решение о раскваритровании военных не было отменено. А костюм «zoot suit» и вся субкультура pachucos стали символом протеста против обывательского большинства и шовинизма.

В тридцатые годы в гитлеровской Германии (преимущественно в Гамбурге и Берлине) существовало движение молодых людей – в основном, из семей среднего класса, – не желающих вступать в нацистскую молодежную организацию «Гитлерюгенд», слушавших джаз и свинг и одевавшихся в соответствующем стиле. Их называли свинг-кидс (по-немецки – Swingjugend). При нацистском режиме это было более опасно, чем быть стилягой в СССР: за «кок» и узкие брюки могли выгнать из комсомола и из института, но, по крайней мере, не сажали в тюрьму и не расстреливали. А нацистская идеология однозначно не принимала джаз, который исполняли, в основном, черные музыканты. Вместе с абстрактной живописью джаз относили к категории «дегенератского искусства». «Свободная любовь», присутствующая в джазовой лирике, также противоречила «моральному кодексу истинного арийца». Поначалу свинг-кидс были аполитичны, интересуясь, в основном, музыкой и модой, но по мере того, как нацистский режим укреплялся, они все больше уходили в оппозицию к нему, относясь к атрибутам «третьего рейха» с издевкой: например, они приветствовали друг друга» Swing heil!», прикалываясь над нацистским приветствием» Sieg Heil!». Кстати, одежда свинг-кидс вполне напоминала стиль американских «зут-сьютс»: длинные пиджаки, часто – в клетку, удобные для танцев туфли на резиновой подошве, шарфы ярких цветов. Девушки обычно носили длинные распущенные волосы и обильно использовали макияж. Между собой свинг-кидс общались на сленге, состоящем из множества англицизмов (позже подобный сленг появится и у стиляг СССР).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология