Читаем Стиляги полностью

Под джаз танцевали «стилем», имитируя движения, которые видели в западных фильмах, либо изобретая свои собственные, которые, казалось, должны подходить к этой музыке.

Алексей Козлов писал в своих мемуарах о трех названиях «стилей»: «атомном», «канадском» и «тройном Гамбургском»: «первые два мало чем отличались друг от друга и, как выяснилось лет через тридцать, отдаленно напоминали модные в Америке в до-рок-н-рольные времена такие танцы, как «джиттер баг», «линди хоп» и «буги-вуги». А «тройной Гамбургский» был медленным танцем с особыми движениями телом, с особым покачиванием головой и, главное, партнер и партнерша тесно прижимались друг к другу.»

Отдельно стоит упомянуть «буги-вуги» – один из самых популярных танцев эпохи джаза. Изначально термином Boogie Woogie называли стиль игры на фортепиано (синонимы Barrelhouse и Honky Tonk – по названию баров, в которых этот стиль впервые начали практиковать в 1870–х годах чернокожие пианисты штата Техас)

Много позже, в 1927–м году вышла классическая «буги» – запись Альберта Эммонса» Honky Tonk Train Blues», а «официальное» появление стиля Boogie Woogie – 29 декабря 1928–го, день выхода» Pinetop’s Boogie Woogie» Клэренса Смита. Кстати, на сленге 20–х годов словом» boogie» обозначали чернокожих, но уже десятилетие спустя появилось и несколько новых значений – «танцевать», «развлекаться, получать удовольствие», «делать что-либо быстро».

В тридцатые годы термином Boogie Woogie начали называть любой свинговый танец, исполняемый в быстром темпе. В годы второй мировой войны американские солдаты завезли в Европу так называемый «East Coast Swing» – «Свинг Восточного побережья», который был крайне популярен в сороковых и начале пятидесятых годов. Считается, что нечто подобное на «Свинг Восточного побережья» танцевали и стиляги в СССР.

Александр Петров:

Старый коллекционер музыки мне рассказывал, что в тридцатые годы запрещали танцевать танго на танцах. И когда люди начинали его танцевать, то подходили и разбивали пары: танцуйте вальс, более скромные танцы, но ни в коем случае не сентиментальное и эротичное танго.

Валерий Попов:

Сейчас так не танцуют, сейчас дискотеки какие-то бесконтактные. А тогда надо было обязательно прижать – и с выпадами, заломать ее до пола. Помню, такой был Хавский – он показывал, как красиво танцевать. У него был парик прилизанный, какой-то фрак потертый и орден Красной звезды.

Тогда такая была интересная идеология: не называлось это буги-вуги, а молодежный танец. Как-то советская власть приспосабливалась к этому. Или – «спортивный танец». Рок-н-ролл назывался «спортивный танец». И вот Хавский – ему, наверно, лет девяносто было, супруге его лет семьдесят или восемьдесят – и они изображали, как правильно танцевать рок-н-ролл, показывали, что он может быть красив, что он не должен быть эротичен и преступен. И они такие два маленькие, худенькие… А комсомольцы потом закрывали клубы, пытались прибрать к рукам.

Я помню, однажды оказался в молодежном лагере около Сочи, и там как-то разорился, все прогулял и поступил в джаз – и там на маракасах. Целый месяц прожил в какой-то халупе с джазистами. Замечательное было лето. И там поляки, венгры, чехи, немцы… Вольница такая была нравов… Побеждала свобода и демократия. Но это уже были шестидесятые.

Много таких было точек – я их прохожу с волнением. На Большой Морской, где я живу, был дом культуры работников связи. «ДК случайных связей» мы его называли. И там тоже такое было «гнездо разврата». Там шарик под потолком крутился из зеркальных кусочков, гасили свет – и такие снежинки по залу крутились. Такая была атмосфера полутьмы. Сейчас дискотеки не сравнишь – как-то они там вихляются поодиночке и расходятся поодиночке – как пришли, так и расходятся. А тогда надо было кого-нибудь подцепить, куда-то затащить, в какой-нибудь подъезд, там долго стоять, не выпускать ее из цепких объятий, потом она вырывалась, убегала в общагу или к маме. То есть, жизнь была чрезвычайно такая агрессивная и густая, я бы сказал, вязкая. Все время думал – чтобы суббота, и на танцы. Бодро, интересно. По-моему, сейчас приглаженнее жизнь, и нет такого.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология