Стилист

Гриша Автаев при этом всегда кивал с важным видом. Ему, коммерческому директору, было хорошо известно, какие издательства какими средствами располагают и какие гонорары платят. Больше «Шерхана» в Москве платили только два издательства, но эти авторы были совершенно не по их профилю. И, разумеется, какая-то «Сантана» в число этих двоих не входила. И вдруг такой удар!

Есипов не убил Семена по единственной причине: он не хотел садиться в тюрьму за «мокрое» дело. Если бы не это здравое рассуждение, жизнь Семена Воронца могла бы бесславно закончиться. Авторов пригласили на беседу.

Дама-писательница приехала одна, ее соавтор-хиппи плохо себя чувствовал и остался дома.

– Мы с вами сотрудничаем уже почти год, – начал издалека Есипов, – и мне хотелось бы услышать от вас, довольны ли вы этим сотрудничеством или, может быть, вас что-то не устраивает в том, как мы построили наши отношения. Может быть, вас не устраивает ваш редактор?

Воронец сидел белый как полотно. Парочка не знала в издательстве никаких редакторов, кроме него самого, и смысл вопроса был ему предельно ясен. Сейчас мадам покатит на него бочку, припомнив все мелкие огрехи, даже те, которых не было.

– Нет, нас все устраивает, – мило улыбаясь, ответила она. – И с Семеном Аркадьевичем у нас сложились прекрасные отношения.

– Тогда чем же можно объяснить ваш поступок?

– Поступок? – вздернула брови дама. – А чем вы, собственно, недовольны? Вы оцениваете нашу работу определенной суммой, и это ваше право. Вы – издатели, и вам виднее, сколько стоят наши рукописи. У нас к вам не было и нет никаких претензий в этой части. Мы же не просили увеличить нам гонорар, полагая, что вы платите за нашу работу столько, сколько она стоит. Но если нашлись издатели, которые считают, что наша работа стоит в два раза дороже, то почему мы должны от этого отказываться? Я не понимаю.

– Мы вложили в вас деньги, – вступил в разговор Гриша Автаев. – Первая ваша книга расходилась очень плохо, мы на ней практически ничего не заработали. Но мы все-таки взяли у вас вторую вещь, потом третью, мы вас раскрутили как авторов, а вы теперь уходите к другим издателям. Эта «Сантана» пришла на готовенькое – читатели теперь вас знают и будут хорошо раскупать ваши книги. Мы вкладывали деньги в вашу рекламу. Вы что же думаете, тот факт, что ваши книги теперь хорошо идут на рынке, – это ваша заслуга? Ничего бы этого не было, если бы мы за это не платили. Подумайте о том, что будет дальше. Сейчас «Сантана» заключила с вами договор и готова заплатить вам в два раза больше. Я уверен, что книга будет расходиться плохо, потому что читатели привыкли находить ваши книги у нас, в нашей серии, а среди изданий «Сантаны» те, кто вас знает, не будут вас искать. Допустим, «Сантана» даже заключит с вами еще один договор. Вы напишете для них еще одну книгу, но и она будет расходиться плохо. И все. «Сантана» больше не будет с вами сотрудничать. А у нас, в нашей серии ваших книг нет уже долго. Пока вы будете писать эту книгу и следующую, пройдет месяцев семь-восемь, если не больше, и наши читатели вас забудут. Тогда и нам станет невыгодно вас издавать. Да, мы не скрываем, сейчас мы на вас зарабатываем, но мы с таким же успехом можем зарабатывать и на других авторах. Мы от ваших книг спокойно откажемся. А что будете делать вы? Больше ни одно издательство вам ничего не предложит…

* * *

Оксана сидела в «комнате отдыха» – маленьком уютном помещении, в котором было две двери: одна – прямо из кабинета Есипова, другая выходила в коридор. До нее отчетливо доносилось каждое слово, и она внимательно прислушивалась к разговору, чтобы потом пересказать все Вадиму. Руководители издательства давно уже перестали ее стесняться и обсуждали свои дела в ее присутствии, почти ничего не скрывая. К встрече с дамой-писательницей они готовились, заранее расписав сценарий и распределив роли. Кирилл должен был мягко начать, затем в атаку бросался Гриша Автаев, которому предписывалось объяснить авторам, какие они твари неблагодарные. После этого Гриша, по замыслу, станет критиковать их книги, расписывая, что в них не так и что надо бы улучшить, а Семен, которому до этого момента предписывалось молчать, кинется их защищать и говорить, что в их книгах все как надо. Авторам следовало дать понять, что никакие они не писатели и уж тем более не гениальные. «Много об себе понимают». Если их книги издаются и продаются, то в этом заслуга исключительно работников издательства «Шерхан», которые из добрых побуждений пожалели бедняг-неудачников, обогрели и платят им деньги за их дерьмовые книжки из чистой благотворительности и себе в убыток. А если эти твари неблагодарные таких вещей не понимают, то пусть знают, что больше их никто и нигде печатать не будет. И подохнут они под забором.