Стилист (СИ)

Администрация санатория, закупившая финскую линейку для обслуживания в стиле «шведский стол», не учла менталитета своих подопечных. Они накладывали на тарелку все кулинарные изыски столовой, чтобы попробовать. Гора еды поднималась до самого носа, как вавилонская башня, нашпигованная запечённой рыбой в фольге, колбасками по-могилёвски, колдунами по-деревенски, картофельной бабкой и фаршированными кабачками.

Некоторые бабушки брали с собой мешочки, чтобы стырить со стола лишнюю булочку или печенье, положить в секретную торбочку куриную котлетку или кусочек горбуши, которые не поместились в желудке.

После обеда часть пресытившихся постояльцев собиралась возле старого заброшенного корпуса, где проходили специфические спортивные игры с метанием котлет. На чердаке водились дикие коты — больше двадцати бандитского вида мордатых особей, не считая кошек с котятами, которых учесть было невозможно. Кошачье племя выходило на козырёк крыши, ожидая условный сигнал: «Кц-кц-кц». На этот зов надеялись и вороны, которые обязательно оставляли на большом тополе своих часовых. Как только возле кошачьего схрона появлялись люди — начиналась борьба за подброшенные котлеты и прочую снедь, принесённую в дар братьям нашим меньшим. Коты могли есть только то, что попадало на крышу. Вороны — то, что летело в воздухе к котам и на крыше, если удавалось успеть, прежде чем когтистая лапа хватала добычу.

Бабушки правильно метать котлеты не умели. Добросить куда надо — не хватало спортивности. Иногда биточки и сардельки падали на других метальщиков, вызывая недовольство и временную неадекватность. Тогда сердобольные любительницы животных зазывали ласковыми голосами кошек на землю, где на салфетках красиво выкладывали всё меню санатория. Вот тут-то и появлялась Валентина Петровна, которая не просто взывала к совести обожравшихся постояльцев, а политически грамотно описывала экономическую обстановку в стране и демонстрировала своё незаурядное умение легко и правильно ставить диагнозы навскидку.

Публика медленно расходилась, опечаленная предсказаниями дальновидной поварихи.

Валентина Петровна считала, что в этот сезон очень удачно устроилась поваром в столовую-ресторан санатория «Шпаркая крыніца». После обеда, пока мылась посуда, планировала принять что-то из процедур. Особенно она любила массаж. Но в этот раз массажистка попалась с особенной методикой, высекающей из глаз поварихи то искры, то слёзы. Её крепкие пальцы вонзались в тело, сверлили его, щипали, лупили ладонью и мяли кулаками без остановки. Иногда массажистка громко хекала, будто рубила баранью тушу. Петровне казалось, что ее тело стало дырявым, как огромный кухонный общепитовский дуршлаг. В ней зрело непреодолимое желание — ударить массажистку ногой. Но нога потеряла былую прыткость, и повариха просто сползла на пол.

— Это не расслабляющий массаж, вы меня сделали инвалидкой! — со слезами выговаривала Валентина Петровна, с трудом отползая от кушетки. — У меня ещё ужин впереди. Работа. А я стоять не могу.

— У вас всё зашлаковано! Суставы просто заржавели от солей, — голосом медиума пугала массажистка. — Я провела тестирование и узнала про вас всё.

— Господи, — перекрестилась Петровна, — что в этой жизни я сделала такого ужасного, что ты посылаешь ко мне своего ангела смерти.

— Я работаю здесь уже 20 лет. Ко мне люди приезжают специально, чтобы я их полечила. Я знаю древние тибетские методики и успешно использую их на практике. У меня даже специальный диплом есть.

— Не надо мне ваших методик! У меня пять сеансов бесплатного нормального массажа, а не поход в подвалы гестапо.

— Не нравится — идите в другой кабинет, — зло посоветовала массажистка.

Постанывая, Петровна спустилась на кухню, держась обеими руками за перила лестницы.

«Вот так сходила полечиться — спину разогнуть не могу».

— Хочешь, я скажу, куда ты ходила и что с тобой делали? — весело отозвалась посудомойка Семёновна. — А попала ты, красавишна, в массажный кабинет на втором этаже и видела небо в алмазах под цепкими пальцами Сигуровой. Пять дней ты будешь помнить этот визит, не любит Сигурова бесплатников. Отвадила тебя.

Петровна выругалась себе под нос и, охая, пошла за анальгином.

Тот неудачный день посещения к массажистке выпадал из культурной программы Петровны. Но танцы пропустить повариха не могла.