Still Here (СИ)

Annotation

Куроро Люцифер/Курапика Курута. В ночь когда Увогин отправился за ублюдком с цепями, Шалнарк доверился своим предчувствиям и вернулся за помощью не дожидаясь утра.

Штром Вероника Ивановна

Штром Вероника Ивановна

Still Here

Погружаясь в воспоминания,

В сумерках теряя контроль,

Притупляя сознание,

Я чувствую как ты ускользаешь.

Пытаясь держаться,

Цепляясь за еще один день,

Любовь превращается в пепел

Со всем, что я хотел сказать.

Я бы умер, лишь бы оказаться там, где ты....

Я пытался очутиться там, где ты....

Каждую ночь мне снится, что ты все еще здесь.

Призрак, что рядом со мной, так реален.

Когда я просыпаюсь - ты исчезаешь,

Растворяясь в тени

Со всем что мне дорого.

Мне снится что ты все еще здесь.

Цветные блики тихо сочатся через разбитое витражное окно, и мягко скользят по полу к темноволосому мужчине одетому в черное. Он смотрит за ними, наблюдает из под полуприкрытых век, прислушиваясь к тихому дыханию своих дремлющих или спящих людей внизу. В воздухе застыла легкая, вечерняя водяная взвесь, оседающая на стекла старого разрушенного здания, каплями влаги. От нее, последние свечи, пережившие день, окончательно гаснут, испуская одинокие восковые слезы. Под пальцами настороженно замер корешок книги, невольно, брюнет поглаживает его. Он одновременно здесь, и за гранью реальности. Их семья собирается так редко, но всегда эти встречи полны единения, тонкой нитью пронизывающей каждого - даже самых мрачных и нелюдимых. От этого, особенно остро ощущается потеря.

Паук будет существовать, даже лишаясь своих лап, но никто не говорит, что он о них не тоскует. Их называю ворами, убийцами, мучителями....Куроро не против. Сколько угодно. Однако, все же, они при этом семья, и каждый, заботится об окружающих насколько может, даже если со стороны это выглядит с точность до наоборот - угрозой и жаждой убийства. Взгляд падет на спящую ближе всех девушку, свернувшуюся, как котенок, под боком у высокого блондина. Водолазка чуть задралась, открывая татуировку паука, с номером восемь в сердцевине. Когда-то, казалось, совсем недавно, это число принадлежало совсем другому человеку. Тому, чьего прихода мужчина до сих пор ждет иррационально, желая увидеть тонкую улыбку, перерастающую в усмешку, ощутить касание длинных пальцев на своем лице, знакомый аромат крови, металла, пота,а еще - ванили, на светлой коже, провести по шелковым волосам и, раз за разом, восхищаясь, следить за чужим искусным телом в сражении.

Легкий шорох у входа, вырывает Куроро из власти воспоминаний, он стряхивает их с себя, словно капли воды, поводит плечами под теплым пальто, обращая внимание на пришедшего. Остальные члены Риодана просыпаются мгновенно; приходят в боевое состояние. Они долго ждали новостей, и находятся на взводе, не имея возможности даже расслабиться толком. В зеленых глазах вошедшего плещется тревога, тонкое обманчиво-подростковое лицо заострилось, приобрело незнакомое, коробящее Куроро, взрослое выражение, вместо обычной почти детской непосредственности.

-Где Увогин? - Голос брюнета, как всегда спокоен, но он отражается от стен тревожной птицей, щекотно и режуще задевает каждого, заставляя даже Фэйтана напрячься в мрачном предчувствии. - Вы должны были вернуться вместе. - Эти слова ползут в уши адресату, забираются в его рот и в нос ядовитыми пауками, заставляя все внутри сжиматься от нехорошего предчувствия.

-Он ушел за ублюдком-с-цепями. - Глухо отвечает Шалнарк, наконец, выступая из тени, приближаясь к своим. Парня колотит, хоть никто малознакомый бы и не заметил слишком быстрого перемещения зрачков - они словно блуждают, не в силах долго цепляться за один предмет. Чужая светлая кожа побледнела больше обычного, аналитик Риодана то и дело, наверное, незаметно для себя, подергивает кончиками пальцами, словно может вызвать невидимый компьютер, который покажет ему, куда умчался товарищ и как ему помочь. Еще пару часов назад, Шал почти не волновался, отдавая товарищу информацию о домах, где могли расположиться люди семьи Ностраде, среди которых затесался пользователь Нен, пленивший самого мужчину. Но теперь, его интуиция, обычно молчаливая, в отличие от той же Мачи, заходится воплем и сбивает дыхание, толкаясь изнутри в ребра, сжимая сердце, царапая в горле до спазма.