Стимпанк!

Поздний час после работы; в любимом салуне всего полицейского департамента, «Пьяном аэронавте», полным ходом шла вечеринка с детективом Уилкинсом в качестве главного героя. Повод – успешное завершение самого крупного дела в этом году, самого трудного дела, о худшем преступлении, выпавшем на долю Калифы за последние, чтобы не соврать, лет сто. Три долгих месяца, пока Уилкинс не зажал его в угол, знаменитый Калифский Душитель держал весь город в страхе. Работал этот трудяга искусно и много, и модус его операнди леденил кровь: он мог застать кого угодно где угодно – в ванне, за завтраком, на улице, за стрижкой газона – и одной левой выжать из жертвы всю жизнь. А потом просто забрать украшения и смыться. Не то чтобы город совсем не знал воровства, нет. Но убийцам в нем до сих пор как-то хватало совести ограничивать свою деятельность теми, кто сам напрашивался на убийство: преступниками других специализаций, уличными сиротками, проститутками и прочими обездоленными.

Но Калифский Душитель принадлежал к другому роду убийц – бесстыдному и дерзкому. Своих жертв он принципиально выбирал среди самых что ни на есть беспорочных граждан: то муниципальный садовник, то адвокат, то фонарщик, то гувернер. Да, честных граждан, послушных закону и надеющихся взамен жить долго и счастливо и помереть в один день в собственной постели. Убийства и по отдельности-то пугали, но когда стало ясно, что совершил их один и тот же маньяк, город рухнул в пучину паники и истерического негодования: куда смотрят власти!? Калифского Душителя нужно остановить!

Ну вот, великий детектив Уилкинс его и остановил. С помощью хитроумных уловок и обширных связей в криминальном мире, пользуясь то неотразимым обаянием, то беспардонным запугиванием, то кнутом, то пряником, детектив Уилкинс выследил Душителя и взял его с поличным – и со всем наворованным. Ужас Калифы оказался маленьким старичком, нетвердым и на язык, и на ногу, известным под именем Ненормальный Норман и обитающим в развалюхе возле бойни Айлей-Крик.

Наворованное, уже утратившее весь свой драгоценный блеск от долгого соседства с отбросами, обнаружилось там же, в мешке. Во время ареста Норман вопил, что все нашел, но мягкие (и не только мягкие) методы убеждения, которыми в совершенстве владел детектив Уилкинс, в конце концов убедили старикана слезливо сознаться, что да, он и есть ужасный Душитель. Правда, объяснить, почему он пошел на столь жуткие преступления ради столь малой выгоды, он так и не сумел.

Судебное заседание продлилось едва ли час. Присяжные, очарованные гладчайшими – комар носа не подточит – доказательствами детектива Уилкса, вынесли вердикт всего через двадцать минут прений: виновен по всем пунктам. Болтаться Ненормальному Норману на конце пеньковой веревки. Домой присяжные отправились, чрезвычайно довольные исполненным долгом. Полиция в полном составе загрузилась в «Пьяного аэронавта» – петь осанну герою, которого того и гляди вызовут в Сейта-Хауз, принимать поздравления лично от Главнокомандующей Сильваны Абенфаракс. А до тех пор можно хлестать шампанское, глотать устриц и провозглашать громогласные тосты за триумфатора.

Помните, я говорил, что не все в департаменте без ума от детектива Уилкса? Вот мы и добрались до нашего отщепенца. Это констебль Аврелия Этрейо, совсем не такая великолепная, как он. Скорее напротив, маленькая, тучная и во всех отношениях неприятная. Сейчас она сидит в самом темном углу, яростно гложет сырную вафлю и так же яростно наблюдает, как весь департамент чешет проклятого Уилкинса за ухом. Если он – местная гордость, то она – местная чудила, не иначе. Она пришла в отдел как самая юная за всю историю выпускница полицейской академии, до краев налитая страхом и желанием немедленно начать творить добро, ловить преступников и делать город безопаснее и лучше. Вместо этого ее послали патрулировать Северный Песчаный Берег – самую холодную, самую туманную, самую безнадежную часть города, в которой ничего никогда не случается, потому что там практически ничего и нет. Берег – это цепь высоких холмов, слишком высоких, чтобы на них что-то строить, вперемежку с песчаными дюнами, слишком песчаными, чтобы… вы уже угадали? – да, чтобы на них что-то строить. На всем Берегу высятся только два строения: Калифский Приют для Отчаявшихся и Ностальгически Душевнобольных и полуразрушенный восьмиугольный дом, ныне, естественно, заброшенный. Короче, Северный Песчаный Берег – наихудший кусок города.