Стинг. Тайны жизни Гордона Самнера

В элегантном отеле «Эрмитаж» в Монте-Карло, где Кашогги праздновал свое сорокавосьмилетие, Стинг и Труди целовались и обнимались за обеденным столом, где также сидели Райан О'Нил и Фаррах Фосетт.

Новая подруга Стинга, в белом дорогом мини-платье, хихикала от удовольствия, когда была отдана дань и «Полиции». Им даже был подан суп под названием «Материальный мир» — по названию одной из песен группы.

Пара ускользнула немного раньше в свой роскошный номер, прежде чем возвратиться на следующий день в Лондон на частном самолете «Лир», принадлежащем Кашогги. Увидев толпы ожидающих корреспондентов в аэропорту «Хитроу», Стинг немедленно отошел от Труди и довольно-таки неуклюже заявил, что на вечере он был с Фрэнсис. «Моя жена была со мной все это время, — сказал он репортерам, — а теперь оставьте меня в покое. Я ужасно устал». Затем вспыхнула драка между Стингом и папарацци[21], а один из операторов был сброшен вниз с лестничного пролета телохранителем.

Спустя несколько дней в Лондоне в ночном клубе «Стрингфиллоуз» Стинг открыто держался за руки с Труди и смело представил ее жаждущим всё узнать представителям прессы: «Моя любовница». Он сказал репортерам: «Мы здесь, значит, мы можем преодолеть давление на нас, а после нас оставят в покое».

Репортер Гарт Пирс был в ту ночь в «Стрингфиллоуз», и Стинг представил ему Труди. Пирс был поражен тем, насколько певец выглядел несчастливым. «У него был затравленный взгляд человека, который подозревает всех и вся, — описал репортер. — Он всегда был таким расслабленным, у него всегда были ясные взгляды и мысли относительно своих намерений, он получал удовольствие от того успеха, который ему приносила музыка».

Спустя годы Стинг признавал, что было ужасной ошибкой назвать Труди своей любовницей. «Не очень-то это умно с моей стороны, — вспоминает он. — Смешно, но ведь это слово никак не преобразуется в газетном тексте. Глупо! Я получил жестокий урок от самого себя, увидев в газетах эту глупость. Я обжёгся на этом, я выучил урок, но в дальнейшем никто не интересовался моей личной жизнью».

Напряжение схватки в суде с «Virgin Records» и его распадающийся брак — все это привело Стинга на грань нервного срыва. Он даже начал использовать концерты «Полиции» для того, чтобы устраивать яростные перебранки с теми, кто оскорблял его. Возникла опасность, что он полностью потеряет контакт с миром, в котором он вырос.

После развода, во время сеансов с психоаналитиком, работавшим по методике Юнга, Стинг, как предполагалось, должен был противостоять своей темной стороне. Он рассказал большинство своих снов своему аналитику. Это было стыдно, но напрямую он не хотел выдавать свои тогдашние мысли.

* * *

Тем временем в жизнь Стинга входила Труди. Впервые она увидела «звезду», когда была его соседкой четыре года назад, а теперь стала его полноправной любовницей. Это был долгий-долгий путь — от крошечного дома, принадлежащего городскому совету на окраине Бирмингема, где она родилась. Отец Труди, сильный человек, ранее работавший на ферме, устроился на фабрику в качестве упаковщика абажуров.

Семья Стайлеров была очень бедной. Но с некоторых пор их существование стало еще более жалким — после того, как отец Труди потерял работу. В семье были еще две сестры — Сабрина и Хитер. Как будто миллионы миль разделяли жизнь этого дома и жизнь актерской семьи, к которой принадлежала Фрэнсис Томелти.

Когда Труди было около двух с половиной лет на неё наехал фургон булочника. Выхлопная труба фургона ободрала ей лицо, оставив шрамы на щеке и огромное ярко-красное, как клубника, пятно. Когда она пошла в школу, дети, бывало, кричали ей на площадке для игр: «Лицо в шрамах, лицо в шрамах!»

Она закончила свои уровни «А» в школе и заявила, что хочет стать актрисой. Вряд семья поняла и хоть как-то поддержала её — вряд ли ей могли помочь. В возрасте семнадцати лет Труди убежала из дома и направилась в Стрэтфорд-на-Эйвоне. «Была летняя ночь. Я добралась на попутке, постучала в первую попавшуюся дверь и попросила леди дать мне ночлег. Я задержалась у нее на неделю, а затем нашла работу служанки в семье, которую в объявлении называли «артистической».

Это и была та семья, которая приняла Труди и обучила ее самым основным социальным навыкам и манерам. «Они научили меня не бить детей, не давать клятв, научили, как разрезать грейпфруты. До этого я никогда не видела ни одного».

Они даже давали ей уроки правильной речи, ведь у неё был сильный акцент центральных графств Великобритании. Фактически так же Стинг когда-то потерял свой говор «джоди».

Так родилась актриса Труди Стайлер…

* * *

На профессиональном фронте дела у Стинга ухудшились. Когда он появился на концерте в Ньюкасле, то обнаружил, что пришло только двенадцать тысяч человек в противовес ожидаемым тридцати. Вряд ли это было то возвращение домой, которого он ожидал, и он начал задумываться, не объясняется ли эта плохая посещаемость осуждением со стороны общественного мнения после его семейных драм.