Стингер

Неожиданно я услышал легкий скрежет у входной двери и насторожился. Я моментально поднялся и схватил пистолет, что принес из ящика стола и положил рядом с диваном. Я не ждал ничего такого, просто хорошо быть всегда наготове, а тем более учитывая всё, происходящее сейчас в Вегасе.

Я тихо пошел к двери, и тут раздался стук, и я услышал тихий женский голос:

— Карсон?

Я замер. Это была… Грейс? Я еще больше насторожился. Быть не может. Только что я думал о ней, и мое сознание, должно быть, просто сыграло со мной злую шутку. Сердце застучало с бешеной скоростью, адреналин побежал по венам. Я засунул пистолет за пояс джинсов и подошел к двери.

— Карсон? — услышал я снова, но на этот раз немного громче.

Это определенно была Грейс.

Я распахнул дверь, и меня озарил солнечный свет, практически ослепил. А передо мной стояла она: с ярко-красными щеками, влажными светлыми волосами, покрытыми снегом, трясущаяся от холода и только в одном сапоге.

Какого хрена? Я схватил ее за руки, беспокойство взяло надо мной верх.

— Грейс, что…? Как? — я понятия не имел, что спросить сначала.

Мозг усиленно заработал, прокручивая сотни вопросов одновременно.

Она взяла мое лицо в свои ледяные руки и, не отрывая глаз, рассматривала меня.

— Никогда не сдаюсь, Карсон.

— Что, Грейс? — переспросил я, одолеваемый растерянностью и беспокойством.

Она покачала головой и попыталась снова:

— Никогда не сдаюсь, малыш. Никогда не сдавалась и не собираюсь.

По ее щекам текли слезы, и она то ли смеялась, то ли плакала сквозь стучащие зубы. В эту же секунду меня осенило, ком встал в горле, и в груди зародилась надежда.

— Никогда не сдаюсь, — повторила она.

Я подхватил ее на руки и понес в дом, захлопнув за нами дверь.

Глава 29

Грейс

Карсон усадил меня у камина, стянул промокшее насквозь пальто и, схватив с дивана плед, укутал. Зубы стучали так громко, что я с трудом могла разобрать собственные мысли.

— Грейс, детка, — мягко заговорил он, — что произошло? Как ты здесь оказалась?

— Я всё отменила, — ответила я.

Его взгляд тут же нашел мой, и он так и замер, стягивая мои мокрые носки, ожидая продолжения.

— Я летела домой на Рождество, когда поняла, — затараторила я, качая головой, — да, я знала это всё время, но… поняла только в центре аэропорта, потом объяснила всё Алексу, прилетела обратно домой, приехала в «Трилогию» к тебе, чтобы всё рассказать, — и тут я снова расплакалась.

Он растирал мои ступни, не сводя с меня глаз, пока я говорила, и в выражении его лица было столько нежности.

— Твой друг, Дилан, рассказал мне, где ты, и одолжил свою машину.

В это мгновение на его лице появилось удивление, он ухмыльнулся, слегка покачал головой, но ничего не ответил.

После он снова встал, вышел из комнаты и вернулся спустя пару секунд уже с полотенцем в руках. Подойдя ко мне, он стал нежно сушить мои волосы.

— Что потом? — мягко спросил он.

Озноб практически сошел на нет, к моим конечностям начало поступать тепло, жар от огня просачивался сквозь кожу. Я вздохнула и плотнее укуталась в плед.

— Когда я практически добралась досюда, я отвлекалась и… не заметила, как кончился газ, — я замолчала, покусывая от неловкости губу. — Это произошло у подножия этого склона. Мне удалось убрать внедорожник Дилана с дороги, а остаток пути я прошла пешком.

Карсон нахмурился.

— Ты могла пострадать, — лишь ответил он.

Я положила руку на его щеку и ощутила грубую щетину. Он на мгновение закрыл глаза и подался вперед.

— Я не пострадала, только замерзла. А сапог я потеряла всего в нескольких метрах от твоей двери, но мне было всё равно. Я продолжала идти, ведь уже светало и, — я тихонько всхлипнула и придвинулась еще ближе к его лицу, — я говорила тебе, что рассвет у меня всегда ассоциируется с тобой, так было на протяжении всех этих лет.

Он снова закрыл глаза на несколько секунд, а потом поцеловал меня нежно в губы, в каждое веко и в носик.

— У меня то же самое: все эти годы ты приходила ко мне вместе с рассветом.

Из меня вырвался очередной всхлип, едва я нашла его губы, это было всего лишь прикосновение, такое мягкое, я не пробовала его, а просто чувствовала, впитывала его тепло, его присутствие.

— Я никогда не сдавалась, но, тем не менее, каким-то образом мне удалось превратиться в человека-эскимо, — тихо проговорила я.

Карсон сначала посмотрел на меня, а после громко рассмеялся. Он улыбался, а его глаза горели.

— А вот и положительные стороны, кажется, я излечился. Больше никакой кинематографической терапии, — ответил он.

Мы оба смеялись и улыбались друг другу, и от него исходило некое тепло. А потом улыбка резко пропала с его лица.

— Нам многое предстоит наверстать, — осторожно произнес он.

Я только кивнула и слегка улыбнулась. У нас еще будет время.

— Но сначала я отнесу тебя в джакузи, а после в свою постель, — сказал он очень напряженно.

— Да, — прошептала я, ощущая желание, растекающееся по моим венам.

Он взял меня на руки, пронес по небольшому коридору и поставил рядом с задней дверью коттеджа, после чего взял пару больших полотенец с полки.