Стингер

— Прости. Это… это не то, что ты могла подумать, — сказал я, переживая, что она думала, будто бы я мечтал о другой женщине в романтическом плане.

— Все в порядке. Мы не виделись с тобой долгое время и…

— Нет. Я говорил тебе правду, когда сказал, что ни с кем не был после тебя. Ни в каком смысле.

Она изучала меня и снова кивнула, выпрямившись, но оставаясь сидеть рядом со мной так, что наши тела соприкасались. Грейс укрыла одеялом мои колени, а свои ноги подогнула под себя.

Я откинулся назад и провел рукой по своим коротким волосам.

Я молчал минуту, приводя свои мысли в порядок, пока она ждала меня. Я готов был рассказать ей все. Если мы были вместе сейчас, то она должна об этом знать. Это было частью моей жизни.

— Ара была четырнадцатилетней девочкой, изнасилованной и избитой людьми, которых нас послали убить в Афганистане. Мы нашли ее, полуживую от ран, и остались с ней, когда она умирала.

Грейс поднесла руку ко рту, ее глаза наполнились шоком и грустью. Она убрала руку и прошептала:

— Мы?

Я кивнул:

— Да, я и мой отряд. Мы пошли на задание, и все шло довольно хорошо. Но когда мы вошли на склад, где скрывалась наша цель, мы обнаружили некоторые вещи, к которым не были готовы, в том числе целую комнату женщин и девушек в самых ужасных условиях, какие только можно представить.

Я помолчал еще минуту, вспоминая. Открыв эту дверь, запах сбивал с ног, а потом мы посветили фонариком и увидели широко распахнутые глаза, наполненные ужасом. Они не предоставили им доступ к туалету и к воде. Держали их как скот, даже хуже скота. Когда я представляю ад, я вижу эту комнату.

— Они держали их на продажу. Девочки шести лет были в этой комнате, им суждено было стать сексуальной игрушкой для какого-нибудь мудака.

Глаза Грейс стали огромными, слезы наворачивались все больше, она молча смотрела на меня.

— Одна из девушек, Ара, увидела шанс на побег, когда они бросали что-нибудь на ужин для них. Охранники поймали ее и изнасиловали. Изнасиловали, как только смогли. Они безжалостно избивали и унижали ее.

Мой голос пропал в конце, когда я проглотил комок, который всегда образовывался при воспоминаниях об Аре.

— Они все были по очереди с ней, и когда закончили, то избили ее так сильно, что она едва была в сознании. Мы получили эту информацию позже, когда переводчик смог поговорить с другими женщинами.

Слезы текли по щекам Грейс, она схватила мою руку и прижала к своему сердцу, пока я продолжал говорить.

— После того, как мы убили их и нашли Ару, мы вынесли ее на улицу и очистили ее раны так хорошо, как смогли, но внутренние повреждения были слишком тяжелыми… ей нужно было в больницу, а мы не могли ее туда доставить. Мы дали ей морфий и оставались с ней всю ночь, сменяя друг друга и держа ее за руку. Мы рассказывали ей истории, любые, какие только могли придумать. На восходе солнца настала моя очередь держать ее за руку, и я рассказал ей о тебе, как я думал о тебе каждое утро, когда солнце всходило на небе. И я клянусь, она улыбнулась мне, Грейс. Она посмотрела мне прямо в глаза и улыбнулась. А потом она умерла.

Грейс задохнулась от слез.

— О, боже, — выдохнула она.

Я закрыл глаза на мгновение, вспоминая то утро, как разрывалось мое сердце, когда я смотрел в глаза Аре, девушке, которую я даже не знал, когда она ускользала из этого мира.

— Как ты справляешься с этими воспоминаниями, Карсон? Как избавиться от них? — всхлипывая, спросила Грейс.

Я думал об этом. Я думал о том, как вас отправляют сражаться за свою страну, но никто никогда не говорит о том, что это навсегда изменит вас и останется в душе. Они никогда не скажут вам, что, несмотря на расстояния, однажды это вернется к вам — все, что видели, чувствовали — все это будет возвращаться к вам снова и снова, и снова.

— Я никогда не смогу это забыть. Но я смирился с этим. Это была ее жизнь. Все, что я могу сделать — это помнить о ней.

Она изучала меня мгновение, а затем грустно улыбнулась, ее взгляд был напряженным и глубоким, когда она взяла мое лицо в ладони и прикоснулась ко мне губами.

Мы замерли на минуту, а потом Грейс очень нежно целовала мои щеки и лоб, мой нос и губы. Затем она взяла мои руки и внимательно изучала шрамы, нежно прикасаясь к ним губами.

Я наблюдал за ней, мое сердце учащенно билось в моей груди, волна ее эмоций захлестнула меня, наполнив меня, усмиряя и даря мне покой.

Грейс откинулась назад:

— Что случилось с остальными девушками?

Я вздохнул:

— Все они были из небольших, бедных деревень, расположенных неподалеку. Горожане помогли найти их семьи и вернуть их домой. Свое отсутствие они объясняли сезонной работой или работой по хозяйству в другой деревне. Это обычная практика, когда дело касается работорговли или проституции. Иногда, семьи могут сами продать своих дочерей, если считают, что так они получат больше, чем в семье.

Грейс кивнула, кусая губы:

— А семья Ары?

— Мы должны были уехать раньше, чем семья Ары нашлась, но местные жители уверили нас, что они знают куда отвезти тело и обещали сделать это.